Николай Николаевич был родом из семьи священнослужителя, родственики которого проводили службы в приходах 70 губерний России, и даже в Храме Христа Спасителя в Москве. Легенда гласит, что на знаменитый показ авиационной техники 2 мая 1935 г. на Ходынку Поликарпов ехал в машине Сталина. И вдруг вождь якобы сказал ему: «Товарищ Поликарпов, а ведь мы оба учились в семинариях, только я год или полтора, а вы все четыре.» Вконец растерявшийся Поликарпов не нашел ничего лучшего, как ответить самому Сталину: «Оно и видно».
Отношение вождя к авиаконструктору, получившему несколькими годами ранее от НКВД одновременно и смертельный приговор за то, что «не выдал сообщников», и десятилетний срок, было нейтрально-благожелательным. Технические проблемы Поликарпова в конце 1930-х годов, в основном, обусловливались несовершенством новых мощных моторов и отношением руководства авиапрома, возможно, искренне верившего, что конструктора не сегодня – завтра «возьмут», и потому не открывавшего ему долгосрочного финансирования. Но когда вождь заявил, что «старые авиаконструкторы, которым мы верили, завели нашу авиацию в болото», к Поликарпову это не относилось, и никаких санкций непосредственно к нему не применялось.
Н.Н. Поликарпов был одним из пионеров отечественной реактивной и ракетной техники. Есть версия, что в 1943 году, когда замнаркома А.С. Яковлев был очень не заинтересован в серийном производстве истребителя И-185, именно он организовал директивное указание Сталина и постановление, согласно которому Поликарпову поручалось конструирование и серийное производство беспилотных самолетов-снарядов с пульсирующим реактивным двигателем В.Н. Челомея – аналогов Фау-1. Другими словами, речь шла о копировании немецких Фау-1, которые в то время еще не применялись, но чертежи которых уже сумела достать наша разведка. Поликарпов, хотя ему очень не хотелось бросать авиационную тематику, тем не менее даже в последние месяцы жизни это задание не мог не выполнить, и уже к концу 1944 года под его руководством были созданы беспилотные снаряды 10Х, конструктором которых всегда считался В.Н. Челомей, возглавивший КБ Поликарпова после его смерти, несмотря на просьбу в завещании заменить его Д.Л. Томашевичем.
Всегда считалось и подчеркивалось, что это оружие, принятое на вооружение в начале 1945 года, не применялось по Германии из гуманных соображений. Но один раз его все-таки использовали, и очень эффектно. Ведомство Берии организовало и провело крупную операцию, в результате которой гитлеровские агенты «сумели проникнуть на строго засекреченный ракетный полигон русских». Их глазам представилось фантастическое зрелище: с самолетов-носителей Пе-8 стреляли снарядами 10Х – копиями Фау-1 по наземным мишеням. Советские приборы системы управления 10Х давали точность попадания значительно хуже, чем немецкие, поэтому 1 ОХ могли применять только с носителя. Другой частью этой проблемы явилось то, что наша разведка не достала чертежи наземной пусковой установки. Говорят, из-за этого «пострадал» известный конструктор летающих лодок Четвериков, которому директивно приказали прекратить заниматься гидросамолетами и сконструировать пусковую установку для 10Х.
