Какую же внутреннюю и внешнюю политику проводит генерал, который "часы у страны отобрал", — и отобрал по делу, ибо слишком уж часто их стали использовать для изготовления взрывающих устройств? Пожалуйста. Сперва о внешней. Пытаясь определить время без часов, кабаковский герой слушает информацию московского радио об очередном конфликте в Персидском заливе, где некие "клерикал-фашисты" подвергли ядерной бомбардировке "караван мирных судов", принадлежавших США и шедших под "нейтральным польским флагом". Подача этого события отчетливо выдает ориентацию панаевского официоза на демократии Запада.
Тут же в тексте и доказательства того, что правильный внешнеполитический выбор генерала не остался без награды. В Центральных Рядах, перед которыми в ночь на понедельник собираются толпы "господ ожидающих", поступают "в выдачу" хлеб Общего рынка и 400 пар американских сапог, в частных же кафешантанах подносят американскую ветчину и французские огурцы. Как видим, с Запада не устает сочиться капель гуманитарной помощи в страну, переживающую под властью господина генерала "еще один светлый праздник освобождения". Где же тут виделся ГКЧП, готовый обниматься хоть с Каддафи, хоть с Хусейном?
Внутри же страны Панаев оказывается крутым антикоммунистом и суровым истребителем былой номенклатурной партбюрократии. При "демократическом" прочтении сцены расправы с жильцами "дома социальной несправедливости" куда-то с глаз долой пропадала табличка, вывешенная той же Комиссией Народной Безопасности на опустевшем доме, и слова на ней "Свободно от бюрократов. Заселение запрещено".
Ускользают от внимания слова о том, как Комиссия уводит по ночам бывших партфункционеров. Да не они ли это — "бюрократы" из "дома социальной несправедливости", сокращаемые распоряжением московского отделения РСДП (вспомните расшифровку, читатель!). Когда кабаковскому Юрию Ильичу предрекают, что не миновать ему отвечать на вопросы, не служил ли он в советских учреждениях и не состоял ли в партии или приравненных к ней организациях, — да не осуществление ли это заветной мечты демократической крайней о декоммунизации страны по типу немецкой денацификации?
* * *
А что же с экономикой? В кабаковской Москве 1993-го, где по ночам строчат пулеметы, "самая дешевая из расхожих шуточек" звучит: "Угловцев бояться — трезвым капитализма дожидаться". Гудят в ночи приватные кафешантаны, где кутят с телохранителями "очумевшие от сыплющихся с неба денег" артельщики, а на улице афганцы расстреливают "торгашей" — и опрометью спасаются от возмездия выкашивающей все живое Комиссии.
