Бунтующую свою крепкострунную мышцу — одолеть, повалить, размять.
Усыпить.
Спать!
Волглый расхлябанный вечер. Первое января. Нет, не вечер уже — рыхлая темень. Машины под окнами — нет. Дыханья родного — нет. Жизни — нет. Только растворенное на кухне окно. Настежь. В ночь.
Сон придавил надобной плитой. Из мглы выплыла в сон река. Надя — во сне — в воду, а под водой — крючья: железные, острые, ржавые. Зазубрины скалятся. Чуть прикрыты водой у самого берега. Надя — вплавь, через реку, стараясь истончиться, сплющиться в листик, чтоб не пропороть живот проржавевшим железом. Она знала: дальше пойдет поспокойней — на глубине можно плыть без опаски. А жутко-то как: когда невидимая смерть под твоим животом затаилась, к коже зазубренным жалом примеривается, чиркает… И плывет она, и барахтается — дна коснуться нельзя — тотчас насквозь железо прошьет!
Вдруг обрывается сон. Кто-то в постели рядом. И это… явь!
— Кто тут? — только смогла с трудом повернуть голову, даже привстать нет сил — мышцы растеклись молоком.
Три таблетки транквилизатора плюс алкоголь!
— Это Игорь.
… нет! Только не это! Как же он вошел… окно! Забыла закрыть окно.
Кухня, окно, первый этаж.
— Тихо, поняла? Не дергайся! — жилистые руки легли на горло, сдавили крепко, надавливают сильней…
И рада бы дернуться, да тело не свое — предает! Всегда послушный ей аппарат, упругий сгусток энергии… его нет. Есть только бескостная плоть с шевелящейся где-то там, в глубине душой, похожей на полу задавленного ужа.
Ну и пусть. Пусть так. Все равно.
И то, что творил он с нею сейчас — нет, это было не с ней… Надежды здесь не было.
Все произошло очень быстро. Словно короткий мокрый червь прополз сквозь её плоть, поковырялся в ней как-то испуганно и неуклюже и выполз вон.
— Ты даже этого не умеешь, — со смертным выдохом простонала она, осознавая, что все это заслужила…
Но за что? Значит, есть за что…
Время заскрежетало и замерло. Она с трудом протянула руку, включила ночник и взглянула на человека, который одергивал свитер, стоя перед ней.
Телефонный звонок. Резкий, пронзительный. Только снять трубку, позвать на помощь… так просто! Она медленно протянула руку к трубке, ожидая удара. Но он молчал, не двигался, не мешал ей и только с каким-то странным выражением глядел на нее…
Она сняла трубку.
— Алло!
— Надя, меня достал твой муж!
Милка! Господи, ну за что? Мелькнуло в долю секунды — сейчас позабудь обо всем, зови на помощь!
Нет, никогда! Лучше пропасть. Совсем. Только не просить ЭТУ…
