Среди гиен и другие повести - Виктор Анатольевич Шендерович

— Смотри, — сказал один из них.

— Ох, ни хера себе, — сказал другой.

— Я, мля, думал, почудилось.

— Ага…

Они сидели на углу Бронных, за правильным столиком на террасе. Кальян тоже был правильный, на дыне с кокосом, и через пару затяжек увиденное Чумаковым растворилось, ушло… Но снаружи раздался голос.

— Это ведь гиена, да?

— А? — Это ведь была гиена?

За соседним столиком сидела телка с лишними губами. Пластика не пришлась ей впору. Чумаков чуть не сказал это, но успел затормозить.

— Гиена.

— Прикольно, — сказала телка.

— Ну, — согласился Чумаков.

— В «Короле Льве» такие были.

— Ага.

Телка пригубила свой просекко, поставила бокал и протянула руку.

— Меня Лианой зовут.

— Очень приятно, — сказал Чумаков, соображая, приятно ему или нет. — Матвей.

Рука была ухоженная. И грудь вроде красивая, и ноги есть. Но лень возиться. Кальян лучше.

— Слышь. Откуда тут гиены? — спросил Гордей. Он не курил уже, а задумчиво смотрел перед собой. — Никогда не было.

— Кстати, да, — согласился Чумаков. — Это Гордей, — сказал он Лиане.

— Лиана, — сказала Лиана.

— Губы не удались, — сказал Гордей.

— Во дурак, — сказала Лиана.

Гордей заржал. Девица отвернулась. Потом повернулась и сказала громко:

— Идиот!

Из-за соседних столиков посмотрели.

— Ну ладно, все! — сказал Матвей Чумаков — им и ей, разом. Два раза он повторять не любил, такой был человек.

— Откуда гиены-то? — повторил Гордей конкретно.

— Че он говорит-то? — истерично крикнула девица, обращаясь к ресторану.

— Завел кто-то, — подумав, сказал Чумаков про гиену. — Вместо собаки.

— Херовая шутка. А сам где?

— Потерялась, — сказал Чумаков и понял, что сказал ерунду.

— Глобальное потепление, — сказал лысоватый со значком депутата на голубом костюме.

— И что?

— В каком смысле?

— Ну при чем тут.

— Потеплело, они и пришли.

— О-па!

Последнее относилось к гиене. Она прогулялась по Большой Бронной, вернулась и села через дорогу от ресторана, у дома, где жил Святослав Теофилович Рихтер. Ныне, задрав ногу, тварь тщательно вылизывала гениталии.

— Счастливая, — сказал Гордей. — Во как завелась.

Из ресторанного нутра вышли официанты и пара посетителей. Они рассматривали теперь эту картину — гиену, увлеченную процессом, остолбеневших прохожих и бритого детину-охранника: растопырив руки, тот сооружал обходной маршрут к джипу для своего босса, вышедшего некстати из итальянского ресторана «Академия», что напротив.