Вскоре после выхода из базы авиатранспорты отделились от отряда кораблей (первой маневренной группы) и последовали в район выполнения боевой задачи самостоятельно. В 17 ч 5 февраля миноносцы «Поспешный» и «Громкий» вышли к Зонгулдаку, обнаружив стоящий за молом пароход, выпус-. тили по нему несколько снарядов и доложили обстановку.
Утром 6 февраля к авиатранспортом присоединились миноносцы «Поспешный» и «Громкий». Они проследовали в точку спуска гидросамолётов (20–25 миль от объекта удара). После спуска 14 самолётов авиатранспорты отошли севернее, а миноносцы остались для охранения и оказания помощи. На спуск и взлёт самолётов ушло 36 мин. Подняться в воздух смогли только 12 самолётов, но через 10 мин с самолета лейтенанта М. Ламанова сорвалась бомба, взорвавшаяся при ударе о воду. Ламанов прекратил задание, но после осмотра самолёта решил повторить взлёт. Однако появилась неисправности в работе двигателя и вылет был отменен.
Бомбометание по пароходу и запасным целям в гавани и портовым сооружениям производили девять самолётов. Атаки выполнялись с различных направлений в условиях противодействия средств ПВО. По стоявшему в порту пароходу три самолёта сбросили восемь бомб разного калибра. Однако повезло только экипажу лейтенанта Марченко с наблюдателем прапорщиком князем Лобановым-Ростовским. Сброшенная ими 50-фунтовая бомба попала в судно «Ирмингард» водоизмещением 4000 т. Судно затонуло, но впоследствии его подняли и отремонтировали, а затем его еще раз потопила подводная лодка.
Из боевого донесения лейтенанта В.М. Марченко: «…согласно приказанию вашего высокоблагородия я вылетел на аппарате № 32 в 10 ч 22 мин, имея наблюдателем прапорщика князя Лобанова-Ростовского с целью повредить суда, стоящие за молом гавани Зонгулдак. Забирая высоту; я подошел к Зонгулдаку со стороны Килимли, имея высоту 1500 м. Проходя над молом, за которым стояло два парохода (один около 1200 т и второй около 2000 т), наблюдатель князь Лобанов-Ростовский сбросил 50-фунтовую бомбу в большой пароход. Бомба попала в него около трубы, и пароход заволокло облаком дыма и угольной пыли. Развернувшись, я прошел вторично над пароходом, причем была сброшена вторая бомба, упавшая около парохода в воду. Попутно делались снимки фотографическим аппаратом, при проявлении не удавшиеся. Считаю долгом донести, что поведение прапорщика князя Лобанова-Ростовского при очень сильном обстреле было безукоризненным, чему и надо приписать удачное попадание первой бомбы». Действительно можно только удивляться редкому везению: как можно было во что-нибудь попасть с такой высоты, не имея прицельных приспособлений!
