— Устроим малый привал, — предложил Любимов, вытирая вспотевший лоб и стирая с лица прилипшие комья грязи.
Комиссар долго смотрел в бинокль, но ничего подозрительного не обнаружил. И тут раздался выстрел.
— Замри! — приказал комиссар.
Оба разведчика распластались на земле, до боли в ушах прислушиваясь, не повторится ли выстрел?
— Откуда, по-твоему, стреляли? — наконец спросил Любимов.
— Как будто из домика… Что, не так?
— Так… — подтвердил комиссар. — И ничего нам, брат, не остается, как ползти на выстрел.
Мишка кивнул. На выстрел так на выстрел! Комиссар проверил диск автомата.
— Твой заряжен? — спросил он.
— Как же иначе? Чай, не в гости идем.
— Тогда двинулись.
— Двинулись.
— За теми кустарниками я возьму правее, а ты левее, — прошептал комиссар. — Следи за мной и за домом. Понял?
— Понял.
— В случае опасности дашь знать. Свистеть-то умеешь?
— Свистеть-то! — расплылся в улыбке Мишка. — Можем!
— И вот еще что: ты страхуешь меня, если мне придется проникнуть в дом. Представляешь?
— Представляю. С тем и расползлись.
От солнца шла такая теплынь, даже не знаешь, от чего больше взмок, от пота или болотной жижи.
Комиссар взял правее, а Мишка пополз левее и чуть позади. Ему ведь приказано страховать комиссара. А значит, гляди в оба! Не зевай, одним словом.
До домика оставалось совсем немного, когда Мишка, скосив глаз на ближайший пень, чуть не вскрикнул. А, опомнившись, тихо свистнул…
— Там вроде кто-то лежит. Вон под тем пеньком, — кивнул.
— Бери на мушку дверь.
Любимов ползал, как ящерица, хотя и был длиннющий: ноги в одних кустарниках, а голова уже в других. Он пополз к пню, но тут же вернулся.
— Убитый! — прошептал он. — При нем никаких документов, только вот этот пистолет. Не нравится мне такая обстановочка. Вот что, твоя задача прежняя. А я рискну пробраться, в дом.
Любимов рывком сорвался с места, согнувшись, пробежал несколько шагов и, прильнув к стене домика, вытянулся во весь свой рост. Осторожненько толкнув дверь, кивнул помощнику: дескать, мотай сюда!
Они вошли в дом, и Мишку-поваренка даже в жар бросило. Перед ними в луже крови лежал Туманов, а рядом, спиной к двери, стоял Азат Байгужин, направив карабин на какую-то женщину. Та стояла лицом к стенке, поэтому видеть их не могла.
— Что тут происходит? — окликнул комиссар.
Азат вздрогнул и мгновенно направил карабин на вошедших.
— Ты чего, своих не узнаешь! — завопил Мишка, хотя и сам едва узнал Азата: лицо у друга было какое-то застывшее, а взгляд — отсутствующий.
