– промелькнули дни лихорадочной подготовки и сдачи экзаменов и зачетов за первый курс теоретического обучения в УЛО;
– в первой декаде апреля курсантский состав обеих эскадрилий перебазировали автотранспортом в летний лагерь.
Полдня на размещение и устройство – и началась конкретная и хорошо организованная подготовка к предстоящим полетам. Внимательно и уже с профессиональным интересом изучаем документы, регламентирующие летную работу.
Снимаем кроки аэродрома. Организуют и проверяют эту работу штурманы аэ. А в штурманском классе под руководством старшего штурмана полка подполковника Бубара по полетным и топографическим картам изучаем район полетов в радиусе 150 и 300 км от аэродрома. Подробнейшим образом изучаем район аэродрома с обращением особого внимания на расположение зон техники пилотирования и площадок, пригодных для производства вынужденных посадок. Курсант обязан не только уверенно «читать» полетные и топографические карты и, по выражению подполковника, «наизусть без памяти» вычерчивать от руки на чистом листе бумаги систему линейных и площадных ориентиров района полетов в заданном масштабе. Старший штурман Бубар добивается от каждого из нас умения быстро и безошибочно узнавать местность и ориентиры на ней по фрагментам «онемевших» его стараниями карт различных масштабов, да еще поворачиваемых разными способами в классе так, что север в поле зрения курсанта может оказаться не вверху, как обычно, а где угодно, как бывает в полете при сличении карты с местностью.
Летчик-наблюдатель (летнаб) Бубар, судя по возрасту, начинал водить самолеты, вести воздушную разведку и производить бомбометание еще в конце 20-х годов прошлого века, когда не было еще такой авиационной специальности, как штурман. Кстати сказать, авиационная промышленность почти до середины 30-х годов не находила нужным даже на пассажирские самолеты, летающие над сушей, устанавливать столь необходимый навигационный прибор, как магнитный компас. Не исключено, что делалось подобное в пылу борьбы за «культуру» веса.
В 40-х и до первой половины 50-х годов основным способом оставалось самолетовождение по компасу и земным ориентирам. При отказе магнитного компаса и невозможности воспользоваться средствами радионавигации надежда оставалась только на знание экипажем района полетов или маршрута перелета и на самообладание. Высокая требовательность штурманов к летчикам – не фанаберия, самодурство или причуда, а жизненно важная необходимость.
