Коль, от счастья онемев,
В нем они мерцали, словно
Две свечи на алтаре…
Краток век любовной блажи…
Зыбким светом одаря,
Их судьба зажгла, судьба же
Их и сбросит с алтаря…
Далеко метнет, далече…
Словно камешки праща…
Звали мальчика До встречи!
Звали девочку Прощай!…
* * *
Громов прибыл в полдень. Мы уже час ждали на площади — одетые в полную форму, но в совершенно варёном состоянии. По-моему, у всех были примерно те же мысли, что и у меня: о наказании. И, собственно, всё, что мы делали, представало перед нами в ином свете: как некая дикая партизанщина, возможно — даже срыв каких-то важных и проработанных планов… Поэтому, когда Громов в сопровождении кучи офицеров и нескольких вызывающе-шикарных конвойцев вышел на крыльцо правления — Колька отчётливо сказал рядом со мной:
— Пи-пец.
Да ужжжжжж… Походило на то. Атаман рассматривал нас тяжёлым, пристальным взглядом крупнокалиберной снайперки. Слева на вынесенных скамьях сидели казачьи старики — те, которые хоть самого атамана могут приговорить к порке по обычаям круга — меня уже просветили…
— Значит, это вы и есть? — спросил Громов. — Ну, чего молчите, вояки? Старший-то у вас имеется? Атаман или кто там… Атаману с атаманом поговорить не грех, пусть выходит!
Колька — вскинув голову и совершенно обречённо — шагнул вперёд строевым: раз, два, три. Отчеканил:
— Сотник Радько!
— С-о-о-тник? — протянул Громов, оглядываясь на своих офицеров. — О как. Да мил друг, за сотника-то люди по десять лет корячатся. А ты, значит, самоприсвоился… угу… — он спустился с крыльца. — База под Краснодаром — тоже ваше дело? — Колька кивнул. — Да ты отвечай, как положено.
— Так точно! — голос у Кольки был отчаянно-высокий.
— И по мелочи разное там…
— Так точно!
— А Зорана Джинджича (1.) не вы убили? — вкрадчиво осведомился Громов.
____________________________________________________________________________________________________________________
1. Ставленник американцев, предатель сербского народа, инициатор выдачи в Гаагу Слободана Милошевича. Убит снайперским выстрелом в Белграде в Видовдан — День Святого Витта, когда сербы отмечают горестную дату поражения на Косовом Поле.
— Так т… — Колька поперхнулся. — Не мы-ы!!! — он ошалело посмотрел на атамана.
— Жаль, — крякнул тот. — Если б вы — точно б тебя на своё место поставил. А раз не вы — подожду…
— Издеваетесь… — выдохнул Колька обречённо, опуская голову.
— Голову подними, сынок, — тихо сказал атаман. Тихо, но все услышали. И, когда Колька поднял голову — Громов вдруг положил ладони ему на виски и поцеловал его в лоб. Развернул, приобняв за плечи, поставил рядом с собой. — Ура, казаки!
