За Пашкой буквально волоклась его мать. Он тоже шёл с оружием и то вежливо отцеплял с уговорами женщину, то целовался со своей девчонкой, то с братьями. Увидев меня, он махнул рукой и крикнул:
— Сгорел наш "Жало", блин!
А Витька, толкнув пленных в руки казакам (те пошли почти с радостью, чуть ли не рысью!), побежал ко мне, навалился и стал целовать и обнимать. Я сперва обалдел, а потом ответил тем же. Мы "расклеились" через полминуты и свирепо огляделись — никто не смеётся?
Никто не смеялся.
Никто.
* * *
Обращение Шевырёва к нам было кратким и ясным, как божий день.
— Молитесь. Завтра атаман Громов по ваши души приезжает.
С этим мы и разошлись. Если честно, я почему-то здорово перепугался. Мы же ничего плохого не сделали (я уж не мыслил категориями "подвига" — плохого не сделали, и слава богу!), так за что ж "по наши души"?! Мама родная, и кстати, мама-то всё время плачет… Может, знает что-то, о чём мы ещё не знаем?! Бли-и-ин, а если посадят?!
В таком состоянии я сунулся было на двор, но на полпути был перехвачен Дашкой. Она стояла на дороге, как заслон враждебным силам — и взяла меня за запястья. Молча. Потом подняла на меня глаза. И положила голову мне на грудь.
И всё куда-то улетело. Мои проблемы… война… даже мама.
Всё-всё-всё улетело.
Мы стояли посреди пыльной полевой дороги и не слышали, как бьёт на юге канонада — "миротворцы", озверев от потерь, пытались вернуть то, что им отродясь не принадлежало.
— Даш-ка-а… — прошептал я в её волосы. — Я же даже прощенья не попросил…
Она вскинула лицо:
— Женька Битцев литр крови потерял, — сказала она тихо. — Мы с девчонками и сиденье, и ниже отмывали… от этой крови. У Андрюшки Ищенко шесть рёбер сломано, сотрясение мозга, трещина в черепе… А если завтра тебя убьют?
— Нам завтра, может, вообще летать не разрешат… — пробормотал я. Дашка засмеялась —
некрасиво перекосив рот:
— И тебя это остановит?
— Нет, — честно ответил я.
— Тогда поцелуй меня, — просто сказала она.
ИНТЕРЛЮДИЯ:
Вадим Егоров
Эта вечная задачка.
Без решения… Итак,
Звали девочку Чудачка,
Звали мальчика Чудак.
И не важно, сколько прожил
Он на свете и она, -
Не был их никто моложе
Ни в какие времена.
Даже если вы не знали,
То теперь поймет любой:
Как бы мальчика не звали,
Звали девочку Любовь.
Из порочнейшего круга
В этом будничном лото
Что их бросило друг к другу —
То не ведает никто…
Может, радость, может, скука,
Может, годы на плечах…
Звали девочку Разлука,
Звали мальчика Печаль.
Что им мир — дурной и злобный, -
