— Пришли? — поинтересовался мой старый друг. — Я зуб себе вышиб.
— Молоко цело? — Тошка принялся распрягать удивлённо на него покосившуюся Розку.
— Там теперь масло, — Витька снова сплюнул. — Я не знаю, как жив остался… Чё это было?
— Турецкий самолёт, — я запрыгнул на край телеги. Витька покосился на меня:
— Иди ты…
— Слово… Тошниловка! — окликнул я Тошку. — Если спи…шь по дороге пистолет — чесслово заложу!
— Не! Й-иии! — он хлестнул Розку ладонью и мгновенно исчез с глаз.
— Хорошо сидит, — заметил Витька не без зависти. — Время бы выбрать, научиться тоже…
— Ты не забыл, что мы сегодня тройкой летим? — тихо спросил я. Витька медленно завалился на спину, покачал головой:
— Не… — он смотрел в небо. Почти не щурясь. Потом сказал: — Молоко скиснет на такой жаре… Ник. А покатили эту телегу так?
— Чего? — я засмеялся. — Перегрелся?
— А чего? — он сел. — Всё равно просто так валяемся. Чего мы, не сдвинем её, что ли? Тут и осталось-то километра полтора. Вон же цех. Видно даже.
Я хотел ему сказать, что он придурок. Но вместо этого соскочил наземь и хлестнул Витьку по коленке сорванной былкой:
— Пошли, впрягайся…
…Вообще-то это было довольно тяжело. Ну — трудно, в смысле. Не совсем уж трудно, но нелегко — да ещё по жаре. Но Витька шёл рядом, встряхивал мокрыми от пота лохмами и чему-то улыбался. И я поймал себя на том, что тоже улыбаюсь. Улыбаюсь, хотя пот тёк по спине (мокрыми насквозь были даже трусы), в рот, в глаза и даже в уши.
— Ник, — Витька посмотрел на меня сбоку и снова улыбнулся. — Вот, послушай. Я стихи сочинил.
И, раньше чем я успел хоть как-то отреагировать на это сенсационное заявление, он начал читать — без выражения, просто говорить, глядя на дорогу впереди:
— В веках вытачивает русло,
Зовется и несется Русью,
Вскипая пеною берез.
Накрыла нас глухая весть.
И камни прыгают по следу.
Дотянем вряд ли до победы,
Но стать героем время есть.
Мы рвем арканы кадыком.
И головы, как камни, седы.
Пусть не дотянем до победы,
Так хоть дотянемся штыком.
В потоке времени броня
Царапает бока ущелий.
Глаза, как смотровые щели,
Полощут вспышками огня.
У нас мужик всегда солдат,
Пока бугрятся кровью вены,
Пока нас всех через колено
Не переломит перекат.
Но грудой сломанных хребтов
Точить еще сподручней русло.
Несемся и зовемся Русью.
И не удержит нас никто. (1.)
__________________________________________________________________________________________________________________
1. Я искренне прошу прощенья у неизвестного мне автора этих стихов.
