Что-то подобное я испытывал уже — в тот страшный день, когда бомба ударила в мою школу. Я опять сидел на траве, ни фига не слышал, хотя Тошка, судя по всему, мне что-то орал, поднимаясь из придорожной канавы. По щекам у него текла кровь.
— …мотри!!! — прорвалось мне в голову.
Я обернулся в сторону вытянутой руки. И окаменел.
Метрах в ста от нас, не больше, горел и взрывался снова и снова самолёт. В стороны отлетали куски. К этому пожару вела вспаханная чёрная полоса. Она начиналась и того ближе от нас.
Бум. С тупым, мешочным каким-то, звуком на дорогу рядом с нами упало тело в оливковом комбинезоне. Мы вздрогнули и вскочили на ноги.
— Блин, лётчик… — выдохнул Тошка. Рядом с телом опустился неразборчивый оранжевый комок.
Осторожно, на цыпочках, мы подошли ближе. Ясно было, что лётчик мёртв, как колода. Он лежал, раскидав ноги в могучих башмаках, на опущенном стекле шлема четырёхконечной золотой звездой горело солнце. Комбинезон украшали многочисленны нашивки, но мне в глаза бросилась только одна — алый прямоугольник с белыми полумесяцем и звездой.
— Осман, сука, — процедил Тошка с такой ненавистью, что мне стало даже неприятно. — Не, ты въехал, Коль?! Наши их уделали! Не меньше четырёх сбили!
Я подумал, что среди сбитых вдали могли быть и наши машины. Но верить в это не хотелось.
— Готов, — Тошка толкнул ногой тело лётчика, огляделся и, расстегнув ширинку, принялся поливать шлем, бормоча: — На, освежись… виски из моей пиписки… тварь…
— Прекрати… — попросил я. Смотреть на это было противно. — Надо лучше сказать кому-нибудь про него.
— Точно, — опомнился Тошка. — Пошли телегу найдём, эту дуру Розку выпряжем — верхом быстрей.
— Пошли, — я шагнул, но заметил, что Тошка остался и быстро посмотрел на… — Ага, — уличил я его. — Ясно. Пестик заныкать хочешь?
В набедренной кобуре у мёртвого лётчика явно был настоящий "вальтер".
— Чего заныкать?! — ощетинился Тошка, выдвигая плечо. — Военная добыча!
— В зубы дам, — предупредил я. — Не косячись. Лучше давай разыграем — кому. У тебя всё равно уже есть "вальтер".
— Не… — он вдруг погрустнел. — Нельзя брать. Сразу начнут — куда дели, а ну вернули, паршивцы…
— Точно… — я ещё раз покосился на кобуру. — Пошли?
— Пошли, — согласился Тошка.
— Ну пошли.
— Пошли, я и говорю.
— Пошли! — я потащил его за собой за плечо…
…Розку, телегу и Витьку мы обнаружили недалеко от исходной точки — в кустах. Розка жрала траву. Витька сидел на бидонах, мрачно сплёвывая розовую слюну и трогая попеременно то левый глаз (он заплывал синяком), то правое ухо (оно опухло).
