Тийт Раутсик старался совладать с волнением. Несмотря на долгие годы невзгод, несмотря на безобразный горб, Тийт не был особенно слезлив, но уж если слезы прорывались у него, остановить их было трудно. Сохрани, господь! Лонни, его единственная доченька, его родное дитятко, под угрозой ареста! Рассудком Тийт давно был против Пеэтера, но глупое отцовское сердце полагало, что Лонни серьезно любит Пеэтера и будет счастлива с ним… Вот тебе и счастье! Вот как бывает, когда человек доверяется сердцу и не слушает голоса разума.
- Что же думают их высокородия… Что я должен сделать? - сказал он, вытирая рукавом лицо и бороду.
- Тебе придется делами доказать, что ты не фальшивый, не мятежный человек, что ты сделаешь в аккурат то, что от тебя требуют. Нам нужны разные сведения о тех или других подозрительных лицах, ну, скажем, хотя бы о том же Пеэтере Тиху, и мы рассчитываем на твою помощь.
«Помощь… Хотят шпиком сделать?» - мелькнула мысль в голове Тийта Раутсика, и он инстинктивно отпрянул от стола. Но это движение не ускользнуло от наметанного глаза жандармов.
- Понял? Или наше предложение тебе не по нраву? - грозно спросил его высокородие. - Предупреждаю: если ты не сделаешь того, что требуют от тебя, мы вынуждены будем в интересах государственной безопасности потревожить твою дочь!
Около полуночи, когда Тийт Раутсик получил, наконец, у дежурного жандарма свой паспорт и вышел на улицу, все плыло у него перед глазами. Комната номер 13… Комната номер 21… Должен ли он радоваться, что спас от беды Лонни, или печалиться, что, кроме дворницкого и сапожного ремесла, взвалил себе на шею еще и ремесло шпика? Доставлять сведения агенту разведки… Каждый четверг он должен будет приносить сведения, но не сюда, а на улицу Лиивакюнка, высокочтимому, который допрашивал его сегодня и был переводчиком их высокородия. Как же его фамилия? Что-то вроде карандаша или палки… Ах, да, Тикк[22]! Но пусть его зовут как угодно, Тийту Раутсику это не поможет… Профессионального шпика они из него, конечно, не могут сделать хотя бы уже из-за горба, он легко бросается каждому в глаза. Разве перевелись здоровые люди, что уже калек заставляют вынюхивать и выслеживать? Он и прежде слышал, что от дворников часто выпытывают сведения о жильцах, что обязанности дворника в государстве, где никто не знает, кто кого выслеживает, нередко совмещаются с ремеслом шпика.
На первое время ему не определили постоянного жалованья, а обещали заплатить по количеству и важности доставленных сведений. А уж какие сведения важные и какие менее важные - это положено решать самим начальникам, а начальники, как известно, ведут свой род еще от Ирода…
