– Господи!.. – на этих корках с подсолнечным маслом я как будто бы очнулась от гипноза.
Филипп смотрел на меня, наклонив голову и дружелюбно улыбаясь.
– Может быть, тебе в литкружок какой-нибудь пойти?
– Нет, я не хочу, спасибо.
– Сейчас ты уже почти взрослый. Можешь сказать, зачем ты это делаешь? Для привлечения внимания? Но чьего? Все же вокруг тебя в основном от такого злятся, наверное…
– Я не знаю, чье это внимание, но думаю, что Бога, – серьезно ответил Филипп.
Я несколько секунд молчала, переваривая услышанное. Еще одна хохма про кладовку? Сейчас он мне расскажет, как ему было видение девы Марии? Что ж, это, во всяком случае, будет традиционно, он даже слегка похож на подросшего нестеровского отрока Варфоломея…
– Я совсем не знаю, что такое этот Бог, – сказал Филипп. – Но знаю, что есть два мира.
– Два мира? – переспросила я. – Объясни.
– Один – это тот, в котором все происходит. Ну, в котором мой брат бездельник, я врун, а у мамы не сложилась личная жизнь. В котором все подвиги – это либо глупость, либо плохая организация чего-то и стечение обстоятельств. И есть еще один мир – который каждый из нас для себя по отдельности и мы все вместе для всех каждый день сочиняем. Там всякие герои всех времен и народов, и памятники им, и романы, и фильмы, и империи зла, и империи добра, и у брата творческие проекты, а у мамы все мужчины только на нее и смотрят. И этот второй мир – он есть как бы только в мозгах, а в реальности, ну или в том, что мы называем реальностью, его и не было никогда. И вот я уже давно думаю: эти два мира, безусловно, есть, но как они вообще-то между собой взаимодействуют? Что вы думаете?
– Ну, меня в школе и в институте учили, что первый мир – это базис, основа, а второй – надстройка, – честно подумав, сформулировала я.
– Нас такому не учат, – с сожалением сказал Филипп.
– А до чего же ты сам додумался?
– Я думаю, все наоборот. Первый мир – он очень неинтересный. Он как бы недостоин всего остального, что есть: красоты природы, звезд, вселенной и т. д. Поэтому я думаю, что сначала мы все красивое и забавное у себя в мозгах придумываем, а потом оно становится. Не все, конечно, а частично. Ну вот как селедка много икры мечет, а взрослых селедок намного меньше. Метод естественного отбора придумок, понимаете?
Я удержалась от смеха (Филипп был серьезен) и уточнила:
– То есть всю базовую красоту – природу, звезды и т. д. – создал тот самый неопределенный Бог, а все последующее творим мы сами, придумывая это и привлекая тем самым его творческое внимание? И где-то в природе заложен механизм избранного воплощения этих наших придумок? Из второго мира в первый? Или и Вселенную тоже мы постепенно придумали?
