Записки о Голландии 1815 года - Николай Александрович Бестужев

Мы в Голландии. — Мир встретил нас, — и надежды, за коими гнались мы сюда, исчезли, как ночные призраки с восхождением солнца. Еще в Копенгагене узнали мы, что Наполеон разбит при Ватерлоо и что войска наши под стенами Парижа. Пылкие чувствования юности, заставлявшей желать продолжения войны, встревоженные скорым и неожиданным переворотом, с коим опрокинулись наши замыслы, не могли быть утешены благоразумием, твердившим, что мир лучше войны; и мы, с грустию в сердце, в борьбе с бурями, в сопровождении четырехнедельной скуки пришли на своих фрегатах к туманным берегам Голландии.

Я не стану описывать своего путешествия от Копенгагена; да и что о нем сказать можно, не видев ничего в продолжение месяца, кроме неба и воды? — Если скажу, что на Доггер-банке во время двухдневных маловетрий мы ловили вкусную рыбу, что против Текселя ошибкою лоцмана едва не попали на мель, тут будет все, что случилось с нами, и что случается на море почте со всеми плавателями.

Мы вошли в реку Маас утром и, при помощи лоцманов, часов через шесть были уже в Гельвет-Слюйсе, маленьком городке, стоящем на одном из островов, образуемых Маасом. Здесь ожидание мое было обмануто вторично: вместо тонких болот, вместо городов, висящих на сваях над морем, как я заключал из неясных описаний Голландии, — увидел море, висящее над землею, увидел корабли, плавающие выше домов, и вместо болот возделанные поля, тучные пажити, чистые и красивые городки, прекрасных мужчин, прекрасных женщин.

Нас встретил доверенный от правительства, флотский лейтенант Ван-Эсс, умный, образованный молодой человек, каких я вообще видал во флотах шведских, датских и французских. Все попечения употреблены были к спокойствию и удовольствию нашему. Свежая пища для людей, долгое время на море бывших, госпиталь на берегу для больных и усердие самого Ван-Эсса обеспечили команды наших фрегатов.

Русский флаг еще впервые развевался на водах Мааса: берег усеян был любопытными. Я съехал с фрегата с Ван-Эссом уже под вечер и радовался видом сего городка, расположенного по сторонам канала, ведущего в док адмиралтейства. Чрезвычайная чистота, домы маленькие, но красивые, с блестящими стеклами, мостовая, на которой не видно ни соринки, довольственный вид жителей, которые высыпали смотреть на небывалых гостей, удобство объясняться в сей стороне (ибо все почти говорят по-французски) — все это, после четырехнедельного заточения, веселило меня чрезвычайно.