Поднявшись в холл второго этажа, хозяин отпер одну из дверей и с поклоном пропустил в нее жену. Но прежде чем я успел пройти за ней следом, он стал на пороге, загораживая мне проход.
— Нет, сеньор! — сказал он, качая головой. — Это невозможно!
Я видел, как жена, поднявшись на цыпочки, выглядывает через его плечо. Она не могла вымолвить ни слова.
Уронив чемоданы, я двинулся на него.
— Позвольте мне еще раз объяснить вам, сеньор, — начал я, изо всех сил стараясь подавить раздражение. — Мы обвенчаны. Моя жена носит обручальное кольцо. Мы хотим занять нашу комнату и наконец отдохнуть. Мы очень устали. Мы весь день ехали сегодня от побережья через пустыню.
Он повернулся к жене и посмотрел на нее. Она умоляюще посмотрела на него.
Немного поколебавшись, он пожал плечами и отступил с глубоким поклоном.
— Я приношу извинения за свою ошибку, — сказал он. — Временами я никак не могу понять обычаев янки. Прошу вас, примите мои извинения!
С новыми поклонами он задом попятился до самой лестницы. Я вбежал в комнату, захлопнул дверь и крепко запер ее, не дожидаясь дальнейших осложнений.
Мы постояли у двери, прислушиваясь, как он спускается с лестницы, и успокоились, только когда он сошел вниз.
Однако вскоре нас разбудил внезапный стук в дверь. Затаив дыхание, мы прислушались. Через минуту стук повторился еще громче. Не отозваться было нельзя.
— Кто там? — крикнул я в темноте.
— Это я, хозяин, сеньор, — ответил он. — Пожалуйста, сейчас же отоприте дверь!
— И не думай! — прошептала жена. — Если он опять начнет спорить, нам не уснуть до утра.
— Но он может выломать дверь, — сказал я.
— Пусть ломает, — сказала, она устало. — Это его дверь.
Мы притаились и притихли.
Новый стук потряс все здание и больше не прекращался.
— Лучше выяснить, что ему надо, — сказал я. — Все равно нам не уснуть.
— Только не давай ему опять затевать спор, — шепнула жена. — Скажи ему, что теперь поздно спорить, но что мы поговорим с ним утром, после завтрака.
Я зажег свет.
— Что вам угодно, сеньор? — спросил я его.
— Дверь должна быть открыта немедленно! — сказал он во весь голос, заглушая собственный стук.
Я встал и повернул ключ. Хозяин стоял в дверях. Он не переступал порога.
— Это невозможно! — в крайнем возбуждении сказал он.
— Что невозможно? — спросил я.
Вы не можете спать с сеньоритой, — громко сказал он.
— Он опять за свое, — вздохнула жена. — Опять все сначала!
Я слышал, как открывались двери номеров, выходивших в холл. Все в гостинице были взбудоражены его криком.
