— Что это он тебя Жмуриком зовет? — спросил через некоторое время Володя.
— Собака тут бродила, — нехотя отвечал парень, — слепая, бездомная. Жмуриком прозвали.
— Где же она теперь?
— Живодеру, гады, сплавить хотели, я отбил... Пристроил у старухи одной... Хожу, когда добуду что, подкармливаю... Вот и дразнят Жмуриком.
— А матери, отца у тебя нету, что ли?
— Померли...
— С голоду?
— Мать с голоду, отец с тифу…
— У самого мать с голоду померла, а у голодающих воруешь... Помогал ведь тогда мешок-то тащить...
— Ну и помогал. А тебе что?! — огрызнулся беспризорник. — Протокол сымаешь?!
— Да нет, просто так я. По-настоящему-то зовут как?
— Коськой. А что это, правда, на шее у тебя?
— Галстук, — с достоинством ответил Володя. — Частица революционного знамени...
— Кто ж дал ее тебе, частицу эту?
— После клятвы вручают. На верность революции... Про пионеров слыхал?
— Кто такие? Прозоровские?
Володя улыбнулся:
— Первооткрыватели! Христофор Колумб, например, Америку открыл. Четыреста лет назад. Самый смелый мореплаватель. А теперь самые смелые коммунисты. Они тоже первооткрыватели. Мы их смена...
Снова раздвинулись доски забора. Костя торопливо сунул Володе в рот уголок тряпки. Воры выволокли улей. Встревоженные пчелы жужжали над ними, жалили то одного, то другого. Главарь ругал нерасторопных помощников:
— Сымай крышку!
— Ишь ловкий... Сымай сам!
Зло сплюнув, главарь сдвинул с улья верхнюю дощечку, выхватил рамку. Она оказалась пустой вощевкой. Выругался, выхватил другую — то же самое.
Пчелы кружили над ворами, запутывались в волосах, лезли под рубахи.
Пустой оказалась и третья рамка. Бросив ее, «дылда» кинулся в лес. Пустились наутек от растревоженных пчел и его помощники.
Топтался на месте только Костя — не знал, как поступить с привязанным к дереву Володей. Оставить — зажалят до смерти. Отмахиваясь от разъяренного роя, достал из кармана нож, полоснул острием по веревке.
— Беги! — крикнул он и скрылся в кустах.
Попробовал Володя освободиться от веревки — не тут-то было: впопыхах Костя разрезал не тот конец. Пчелы облепили Володе лицо, от боли защемило сердце. Ткнулся лицом в землю. Лежал так, пока не почувствовал, что кто-то подошел.
Поднял Володя запухшие глаза, увидел мужчину с сеткой на голове и дымарем в руках. Как видно, это был хозяин пасеки, дядя Тарас, которым Наташа пугала «дылду».
— Кто?! — кивнул он на выпотрошенный улей.
Володя с трудом пошевелил вздувшимися губами.
