Около 22 часов при блеске молний Николай разглядел озеро Буир-Нур. При ярких вспышках было отчетливо видно, как масса дождя, движущегося с грозой, упирается в поверхность озера. Она стояла на воде, как плотная стена, преградив путь самолетам. Перевалить через нее было невозможно. Самолет шел на потолке.
Николай знал, что перед грозовым фронтом его подбросит и начнет немилосердно трепать. Тяжело нагруженному кораблю это грозило неприятностями. Дело могло дойти до серьезных повреждений, а то и до разрушения самолета в воздухе. А если даже и удастся благополучно прорваться сквозь натиск грозы, то, попав в нисходящий поток дождя, корабль обязательно устремится вниз. Он потеряет несколько сотен метров высоты, и его не удержишь...
Начиналась небольшая болтанка — предвестник приближения к грозовому фронту. Николай вызвал штурмана. Он знал его хладнокровие, точность и настойчивость. На него можно было положиться. Хотелось посоветоваться.
— Сколько до контрольного этапа?
— Одна минута, — ответил штурман.
Минута! Это ничтожно мало. В линейном измерении при таком ветре это приблизительно два с половиной километра. А молния уже тут, совсем за бортом. Болтанка переходила в ощутительную трепку, опасную для машины.
Начался прирост высоты. В короткий промежуток времени корабль при горизонтально положенных рулях сам набрал двести метров.
Качка становилась отвратительной. Перед глазами стояла черная, как смола, грозовая облачность, раздираемая огненными мечами молний. Предстояло войти в нее. С том, как велики броски самолетов, Николай мог судить по ведомому: он то появлялся справа и много выше крыла, то исчезал под ним, как в пропасти.
Внимание Николая было раздвоено между циферблатом часов и надвигавшимися на корабль ослепительными полосами разрядов. Вопрос сводился к тому, кто скорее пройдет расстояние до точки, где скрещивались пути самолета и грозового фронта, — Николай или гроза?
Наконец-вспышки молний начали отодвигаться к левому крылу. Они уходили с курса. Вот они уже на траверсе. До исхода минуты, назначенной штурманом, осталось пятнадцать секунд. На пятнадцать секунд корабль опередил грозу. Теперь уже ничто не мешало Николаю точно положить корабль курсом на цель.
Качка с каждой секундой ослабевала. Николай передал управление второму пилоту и отер пот, струями катившийся за воротник. Сняв шлем, огляделся по сторонам. Где-то слева и сзади чудилось, а может быть, и действительно было видно при свете удаляющихся молний озеро Буир-Нур. Впереди стояла непроглядная темень. Николай перегнулся через борт и, подставив голову ветру, напряженно вглядывался в землю. Ему начинало казаться, будто он видит дорогу, какую-то воду, овраги. Он закрывал глаза и вглядывался снова: видения пропадали.
