После выступления Ежова о вредительстве в НКВД, на пленуме открыто стала проводиться мысль, что в Москве действовал некий оппозиционный официальной власти центр, руководящий террористическими организациями на местах. Шеф ГУГБ Я.С. Агранов красочно рассказал, как пытался, опираясь на сведения начальника управления НКВД по Московской области С.Ф. Реденса, доказать своему руководству, «что в Москве существует несколько десятков активных, законспирированных троцкистских групп».
Доклад Сталина стал кульминационной точкой пленума. Подытоживая предыдущих докладчиков и выступавших, Сталин начал говорить о деятельности врагов в государстве как о само собой разумеющемся. Вредители, шпионы, диверсанты и троцкисты проникли практически во все хозяйственные, административные и партийные организации СССР на все уровни. Причем продвигали их на ответственные посты руководители в центре и на местах.
Сигналы об этом были, но воспринимались «более чем туго». По мнению Сталина, партийцы увлеклись хозяйственными кампаниями, забыв о враждебном капиталистическом окружении. Кроме того, они не вели решительной борьбы против политических оппозиционеров и вредителей, даже не заметили изменений в их деятельности. А те, по Сталину, были «большей частью люди партийные, с партийным билетом в кармане, стало быть, люди формально не чужие», имели доступ во все учреждения и организации.
Чтобы все это исправить, Сталин озвучил два основных направления работы, которыми должны были теперь руководствоваться парторганизации. Во-первых, партии нужно было изменить отношение ко всякого рода внутренним врагам. Для борьбы с ними Сталин предложил использовать «не методы дискуссий, а новые методы, методы выкорчевывания и разгрома». При этом значительное внимание вождь уделил рассмотрению умеренных точек зрения («гнилые теории»), которые господствовали в партии и от которых теперь требовалось отказаться.
Во-вторых, по мнению Сталина, следовало усилить политпросвещение партийных, советских и хозяйственных кадров, т. к. хозяйственные успехи «целиком и полностью зависят от успехов партийно-организационной и партийно-политической работы». Сделать это предлагалось через систему разного уровня политических курсов, которые позволили бы не только повысить политическую подготовку кадров, но и влить свежие силы.
Доклад вызвал бурные прения. Многие руководители, выходя на трибуну, рассказывали об итогах проверки и обмена, о количестве исключенных и разоблаченных врагов, об ошибках, допущенных в ходе этих кампаний. На общем фоне особенно выделялись руководители УССР. Чуть более месяца назад, 13 января 1937 г. в отношении них Политбюро ЦК ВКП(б) вынесло специальное решение «О неудовлетворительном партийном руководстве Киевского обкома КП(б)У и недочетах в работе ЦК КП(б)У». На пленуме, помимо бывшего первого секретаря Киевского обкома П.П. Постышева, от лица украинского руководства выступили действующий первый секретарь Киевского обкома С.А. Кудрявцев, а также секретари Днепропетровского и Одесского обкомов, секретарь ЦК КП(б)У Н.Н. Попов, председатель СНК УССР П.П. Любченко. Причем Кудрявцев и Попов дважды рассказали собравшимся историю про исключение из партии П.Т. Николаенко, о ее борьбе за восстановление в партии и жалобах на украинское руководство в ЦК ВКП(б). Как выяснилось позднее, ораторы не случайно остановились на этом эпизоде и касался он не только Украины.
