— И апельсиновый сок.
— …Кстати, кто из вас, любезные мои попутчики, выходил в здание аэропорта на промежуточной посадке?
Наконец-то подошла и моя очередь.
Паспорт в окошко.
Ноги затекли за полчаса стояния на пограничном контроле. Они онемели за двенадцать часов сидения в самолёте. Сейчас кровь прилила к ним. Они стали тяжёлыми и распухли.
Девушка за стеклом.
Она смотрит на меня. Видимо, сличает с фотографией.
Бело-синие блики дежурных ламп.
Щёлкают клавиши.
Она смотрит на экран компьютера.
Глухой стук. Паспорт пропечатан.
Я забираю паспорт, подхватываю сумку и прохожу вперёд.
Один шаг, чуть слышно хлопает металлическая дверца у меня за спиной.
Теперь таможенный контроль.
Да, господа, багажа у меня нет. Только ручная кладь. Точнее, спортивная сумка с такой обычной для Москвы аппликацией — белый трилистник и надпись Exclusive.
Конечно, не в Германии произведено. Сумку, кстати, я купил на рынке. Очень дешёво, рублей за двести.
Что в ней? Пара футболок, старые резиновые тапочки, шорты, мыло, зубная щётка… Да, вам скучно. Вы зеваете. Ещё у меня в кармане куртки пара тысяч долларов. Позвольте ввезти их в Россию?
Это тоже вам не интересно? Да, сумма по нынешним временам — так себе. Гражданам России дозволяется.
Есть ещё кое-что. Хотите проверить?
Флегматичный малый в тёмно-синей фирменной куртке глянул лениво на экран сканера. Разноцветные пятна ползут от одного края экрана до другого.
Он отвернулся. Он вообще не обращает на меня внимания.
Так я прохожу? Пустым зелёным коридором?
Благодарю вас, вы очень любезны.
Я выхожу в зал прилёта.
Сквозняком заносит с улицы запах снега и сырого, пропитанного автобусной соляркой воздуха.
Всё. Контейнер доставлен.
Зал прилёта заполнен встречающими. Лица, выкрики, выдохи, локти, куртки, шубы, пальто, кепки, шапки, таблички формата А4 с напечатанными на принтере или старательно выведенными фломастером именами и названиями фирм, шарфы, свитера, рисунки, линии, рекламные плакаты, кислый запах дешёвого кофе, грохот тележек, шаги, шаги, шаги, стук подошв, вибрация пола, объявление о прибытии рейса.
Расходятся створки дверей.
Белый, с чёрными пятнами, снег, сметённый с дороги и сваленный в кривой, подтаявший сугроб.
Коричневые лужи с подтаявшей, склизкой, вчерашней кашей глины и песка с ледяною крошкой.
Машины идут потоком. Брызги летят за ограждение. Словно липкие плевки — мне под ноги.
Приехал, стало быть?
«Такси… Кому такси? Недорого».
«До центра доброшу. Кому такси?»
