У меня две тысячи долларов. По меркам прежней моей жизни — большие деньги. Просто огромные! Честно говоря, никогда ещё я не носил в кармане такую большую сумму…
«Дай проехать! Чего встал?»
Тележка с грохотом катит мимо.
«Такси…»
И ещё — тридцать рублей и проездной на метро. Хватит, чтобы добраться до дома.
Демон жадности? Нет, мне наплевать на деньги. Я не экономлю. Мне просто жалко тратить безмерные богатства, спасительную мою благодать на какого-то таксиста.
Всего один человек?
Я спешу! Спешу!
Именно поэтому я отойду от здания аэропорта и сяду в автобус.
Там больше людей.
Спаситель не должен медлить! Не имеет права!
Мой новый мир уже здесь.
— Вы не на маршрутку стоите? За вами очередь занимали?
Я поворачиваюсь к женщине, задавшей мне этот вопрос.
Длинное бежевое пальто. Остроносые светлые сапожки. Блондинка. Глаза, кажется, серые… Припухшие веки. Сонное лицо. На губах помада, похоже, ещё со вчерашнего дня. Голос усталый. Безразличие.
Все вокруг меня — такие.
Сонные, раздражённые…
Как же приятно ощущать свою власть, великую, безграничную власть над мятыми этими куклами!
Я наклоняюсь к ней. Близко, очень близко.
И шепчу, в самое ухо:
— Нет, мадам. Здесь вы первая.
Смерть. Парк. Птица.
Нелепые лапы с растопыренными, дрожащими на морозе пальцами.
— Люди!
Перья её порвали мне куртку и свитер. И режут живот.
Давным-давно, в детстве, поймал я голубя на крыше блочного, серого, девятиэтажного дома. Люк на крышу, запертый обычно на массивный висячий замок, в тот день был открыт. Я не любил голубей.
Я тащил гадившую от страха птицу вниз. Мне хотелось вынести его во двор, облить ацетоном и поджечь.
Бутылка с ацетоном была у меня дома. Под ванной.
Хороший растворитель для краски и лака. Но такой ужасный запах!
Голубя я спрятал под рубашку. Мне не хотелось, чтобы кто-то увидел меня с голубем в руках. Могли бы спросить, зачем он нужен мне. А потом… Мальчишки бы — отобрали. Взрослые…
Может быть, просто открутили бы голову птице. Или заставили бы выпустить.
Не знаю, отчего мне так хотелось убить его. Не просто убить — непременно сжечь.
Когда я был маленький, я любил Бога.
— Люди! Требую вашего внимания!
Я думал, что весь мир населён добрыми и забавными живыми игрушками. Тёплыми игрушками, которые ломаются лишь для того, чтобы развлечь друг-друга.
Но голубей я ненавидел! Их глаза, оранжево-карие пуговицы, маленькие тупые головы, холодный помёт, что щедро кидали они на ограждение балкона — всё это явно доказывало то, что игрушки эти вовсе не добрые, не милые и, главное, абсолютно в этом мире лишние.
