— Не беспокойся, мы по-прежнему на святой земле.
Марк пошел рядом.
— Я больше волнуюсь о том, чтобы не потеряться, — пошутил он, все еще нервничая. Прежде казалось, что он пьян, но сейчас не было никаких признаков этого.
Отверстие было бы трудно заметить в темноте, если бы тропа не вела прямо к нему. Они поднялись по веревочной лестнице, затем, и это было потруднее, спустились в пещеру. Тут было темно, но имелся короб с факелами, и потребовалось всего несколько попыток, чтобы один загорелся. Дарий протянул его Марку и повел того глубже. Света факела не хватало, чтобы увидеть своды пещеры или странные символы, нарисованные вдоль стен задолго до того, как Дарий попал сюда впервые.
— Это и есть святые источники? — спросил Марк. Дарий не стал отвечать: журчанье воды говорило само за себя. Он повел его в сторону от главного озера и благоговейно опустил руку в воду. Слабый свет, казалось, ответил из глубины источника. Дарий забрал факел, воткнул его в щель, которую обычно для этого использовал, и опустился на колени, жестом приглашая Марка последовать за собой.
— Я не знаю, что ты слышал обо мне. Как я был вождем варваров.
— Слухи, — сказал Марк. — Ничего больше.
Его глаза сверкнули, когда он случайно окунул руку в воду, и тут же вынул ее, пораженный.
— Ты почувствовал это? — спросил Дарий. Не каждый удостаивался. Марк кивнул, вытирая руку о штаны. Дарий решил продолжить: — Я привел мои войска к воротам Парижа. Мы могли захватить весь континент, и Париж был только один из городов, но мы столкнулись со странной обороной, из всех, которые я видел. К нам вышел один человек, одетый в священные одежды. Бессмертный. Я думал, что возьму его легко, и он сделал все для этого, сам встал передо мной на колени, но впоследствии я оказался не в себе. Меня донимали голоса и странные мысли и чувства. Я плакал навзрыд в одно мгновение, а в следующее — истерически хохотал. Даже хуже, я не мог повредить ни одному живому существу. Не только людям, но и животным, и растениям. Я шел через поле, а меня била дрожь при мысли о гибели травы и насекомых, которые попадались мне на пути. Голова моя была не в порядке.
— Очевидно.
— Я оставил мое войско, или они бросили меня. Трудно вспомнить. Я умирал, снова и снова, не в силах повредить кому-либо, употребив в пищу. Я бы приветствовал следующего бессмертного, кто встретил бы меня, но не нашлось никого. Я думаю, что жрица, которая прислуживала в этом святилище, увидела меня после очередной смерти на дороге. Откуда-то она знала, что со мной случилось, и велела людям привести меня сюда. Они опустили меня в воду, и… ну, ты почувствовал это. — Он пристально посмотрел на заводь, свет факела отражался от металлических вещей, пожертвованных и теперь лежащих на дне, они создавали отблески, танцующие под поверхностью воды. — Этот источник восстановил мое равновесие.
