У Аверьяна уже чалый ходил под седлом, добрый вышел конь, маленько не дотянулся до матери. Аверьян вошел в хозяйство. Три коня запрягалось, два выходились и просились тоже в узду, три коровы доилось, да считай яловая телка, два быка — тоже стадо. Частенько наведывались Верхотуровы, особенно с тех пор, как в доме Аверьяна появилась зыбка. Вваливался Верхотуров в дом, спускал с себя у порога доху — и к печке руки греть.
— Ах ты, маха ты моя, — приговаривал он и совал бесчувственные руки от нетерпения в самый жар. Внук на голос деда начинал ворочаться, кряхтеть.
— Да не остудишь, папаня?!
— Ах ты, какой бутуз, — выколупывает Верхотуров своими лопатами внука Ивана. Особенно Верхотурову любо, что внук Иван.
— Да он весь в деда, ну, поглядите, вылитый… Ты, Варвара, ступай, неси гостинцы в кошеве.
— Пошто, папаня, за каждый-то раз везешь?
— Ты поменьше чеши, а то ведь и не погляжу, выдам, да смотри — зверя не выпусти…
— Что это еще за зверь? Поросенок, что ли?
— Кхе, поросенок-то на што ему, — подбрасывает внука Верхотуров. — Охотнику белку привез и орехов мешок… пусть, на забаву…
— Балуешь ты его, папаня.
— А кого мне еще?.. Вы тут в Кузьминках окопались, береговой артиллерией не вышибешь. Но уж этого не будете держать, — строжает Верхотуров. — Только Иван от титьки — увезу…
Варвара не спорила с отцом. Знала его характер, поддерживала. Собирала на стол, гремела на кухне посудой.
— Так давно Аверьян уехал по сено? — в который раз переспрашивал Верхотуров.
— Да еще до свету запряг, — все так же ласково отвечала дочь, — вот-вот должен появиться.
Верхотуров оглядывал избу, лавки, стол, печь, ногой подавил половицы, словно собирался купить или перейти жить в Кузьминки насовсем. Он и примерял дом: если разгородить — можно вполне три семьи уместить.
С размахом Аверьян живет. Верхотуров уже заметил по прошлому разу, когда был тут. Аверьян стал разговорчивее. Верхотуров и во двор выйдет, глаз сразу ловит хозяйскую струнку дочери, зятя. Может, и нам с Пелагеей в Кузьминки податься? Сват и сватья каждый раз уговаривают. Иван радовался: добрая баба из Варвары получилась, да и мужик ей под стать. Пелагея все нахваливала Тамару да поглядывала на Афоню. Верхотуров одергивал жену.
— Куда ты ее пихаешь? Афанасий успеет этот хомут надеть и без твоего…
Верхотуров любил Афоню и не скрывал этого. Смышленый, душевный парнишка. Он его и на промысел с удовольствием брал. Скучал без Афанасия и хотел, чтобы с женитьбой Афанасий к ним в дом перебрался. Дом большой, куда им вдвоем с Пелагеей. Но не знал, как уговорить Ульяну с Кузьмой. Не заведено в роду Агаповых идти в примаки. Дом ему уже заложили, да и Афанасий так привязан к Ульяне, что о женитьбе слушает вполуха.
