Квентин смог ослабить мою хватку на горле, и его лицо стало возвращаться к нормальному цвету.
— Мы можем поговорить об этом?
Он слез со стола и встал на ноги. Я отпустила его, потому что не хотела произносить свою речь над трупом. Он хотел поговорить? Конечно. Я собиралась осудить его и вбить ему в мозги, что я не могу быть перерождением Рюи цзиньгу бан.
— Я тебя ненавижу, — сказала я вместо этого.
Я уткнула палец в его грудь так сильно, как только позволяли суставы.
— Я тебя ненавижу, — повторила я. Только это, похоже, я и могла.
Он медленно поднял руки и попятился.
— Почему?
Я не давала ему так легко уйти.
— Потому что, — сказала я. — Мне не нужна причина. Людям не нужны причины, чтобы ненавидеть. А я — человек.
Я тыкала его пальцем, он пятился, пытаясь увернуться от ударов, похожих на лезвие копья.
— Я человек, — рычала я. — Я не Рюи цзиньгу бан. Я не палка, слышишь?
— Эм, Джини, — сказал Квентин, неловко опуская взгляд.
Я не заметила, что постоянно тыкала Квентина в грудь, не сходя с места, хотя он пятился по комнате.
Моя рука тянулась за ним. Моя рука была двадцать футов в длину.
* * *
В такой миг понимаешь, что до этого ты еще никогда не боялся. Так не было при встрече с Квентином, при встрече с демоном-королем смятения. То были пустяки.
— А-а-а-а! — завопила я. — Что ты со мной сделал?!
— Я ничего не делал! — завопил в ответ Квентин. — Убери, пока никто не увидел!
Я была слишком испугана, чтобы двигать удлиненной рукой, боясь, что она разобьется от странных пропорций.
— Она слишком большая! — я махала другой рукой. — Уменьши ее! Пусть станет прежней!
— Не могу! Ты сама это сделала!
— Я не знаю, как!
Из коридора доносились шаги. Я слышала голоса учителей. Они уже звучали недовольно, но они еще ничего не видели.
Квентин понял, что я могу только задыхаться. Он подбежал и схватил меня за талию. А потом он поднял окно за нами и выпрыгнул из него. Я ощущала, как моя рука очерчивает его траекторию, сгибаясь там, где не было суставов.
Я видела только безоблачное синее небо, Квентин поднимал меня по кирпичной стене здания. Я не понимала, что он держит меня на высоте двух этажей, что он поднимается по стене. Я переживала о другом, верьте или нет.
Подъем произошел за секунду. Квентин оказался на крыше и бесцеремонно бросил меня на бетон. Мы были скрыты ото всех пока что.
Я зажмурилась, чтобы не видеть, как моя рука развевается, как лента на руле велосипеда.
— Я не могу так тут сидеть! — выла я. В голове всплывали картинки шакалов, отгрызающих себе конечность.
