Большее Зло - Аноним Хелдар

Всё произошло мгновенно: моховой ковёр только-только принял девчонку в свои пружинистые зелёные объятья, а он уже каменной стеной вырос перед изготовившимся к нападению чудищем. Отполированная сталь непременно полыхнула бы ярким отблеском - однако густые перешёптывающиеся кроны будто разом сговорились не допускать под свою сень ни единого солнечного лучика. И потому лишь глухой свист рассекаемого воздуха сопровождал первый удар.

Лезвие настигло монстра уже в прыжке. Буквально разваленный на две части могучим взмахом, он неуклюже рухнул к ногам врага. Но радоваться было некогда.

Ведь накеры всегда атакуют стаями.

Стремительный полуоборот взметнул всклокоченные белые пряди - и очередной огр, истошно вереща, скатился в неглубокий волглый овражек. Остальные, оценив опасность, на рожон больше не лезли - рассыпавшись ворчащим и скрежещущим от злости веером, они прижимали противника к краю яра, не оставляя ему пространства для манёвра.

Он скакнул к одному, другому - без толку. Краем ока заметил опомнившуюся девочку, которая, прихрамывая, стремглав неслась вглубь леса, в противоположную от поля битвы сторону.

Дура наивная.

От души выругавшись, боец поудобнее перехватил рукоять. Кинул взгляд на безобразные лысые макушки. На ровные ряды острых клыков. На вытянутые кривые когти. Сплюнул.

И швырнул оружие, единственную защиту, вперёд, вложив в бросок всю свою недюжинную силу.

Он не рассчитывал попасть - мелкие и подвижные, накеры не годились в качестве мишеней для подобных фокусов. Но когда отвлёкшийся карлик с победоносным пронзительным воплем отпрыгнул влево, избегая смертельного соприкосновения, на его черепушку уже опускалось острие большого охотничьего ножа.

Не одних лишь накеров - хвала Мелитэле! - небеса наделили скоростью и ловкостью.

Удачливый рубака развернулся - достаточно быстро, чтобы успеть вогнать клинок под подбородок чересчур ретивого выродка, чтобы локтем садануть по морде ещё одной твари...

Для него осталось загадкой, в какой именно момент земля предательски ушла из-под сапог, почему закрутившийся волчком мир вдруг встал вверх тормашками, кто ухватил его за волосы и запрокинул припорошенную сединой голову. И когда на его лихорадочно вздымающейся груди очутился вонючий, перемазанный грязью туннелей недобиток, жадно тянущий лапы к обнажённой, натянутой тетивой коже шеи.

Он закрыл глаза. Не хотел видеть, что будет, когда накер доберётся-таки до его глотки. Но даже перед внутренним взором, вытеснив смешанные обрывки мыслей и молитв, маячили лишь саблевидные, почерневшие от беспрерывного рытья кошмарные ногти-переростки.