— Ну-ну, — хмыкнул Свонг, передвигая невысокий столик поближе к дивану. Потом сел, закинул ноги на импровизированную подставку, откинулся на спинку и, сложив руки на груди, закрыл глаза. — А я пока подремлю. — Пока Карин думал, как бы вежливее высказать то, что он подумал по этому поводу, добавил: — Я — заслужил. Так что…
Йорг обиженно вздохнул, но промолчал. Он, конечно, тоже принимал участие в шестнадцатичасовой эпопее, итогом которой стало их присутствие на том самом лайнере, который изначально должен был доставить их на Зерхан, но основная роль была уготована именно Свонгу. Так что… тот был прав, отдых он заслужил.
Во всех этих рассуждениях было одно, но значительное «но». Пока они не окажутся на Зерхане, расслабляться не стоило. Характеристика, которую дал полковнику Матюшину Лаэрт, не оставляла им такой возможности.
Остановившись на пороге изысканно обставленной спальни, на которую уже успел мельком взглянуть, Карин бросил, словно ни к кому не обращаясь:
— Мама передавала тебе слова любви. Обижается, ты все реже появляешься в нашем доме.
— Я лучше соглашусь на предложение твоего отца, — не открывая глаз, ворчливо отозвался Лаэрт. — И не скалься, — представить соответствующую улыбку на лице друга, Свонгу не составило труда, — из них двоих, он более безобиден.
— Все не можешь забыть… — лениво протянул Карин, неожиданно для самого себя возвращаясь к тем самым голографиям.
Мария была на них не просто красивой, а какой-то… одухотворенной. Даже если бы он не узнал мужчину, на руке которого лежала ее ладонь, у него бы и мысли не возникло ревновать. Не было в этом жесте ничего, кроме искреннего желания поддержать.
Но вот ведь вспомнилось… Одновременно с тревогой и надеждой.
— Забыть?! — встрепенулся Лаэрт, открывая глаза, потом вздохнул… не без ностальгических ноток. — Я всегда удивлялся, как из этих милых барышень, что смущенно скрываются на женской половине, стоит лишь на них заглядеться, получаются подобные гарпии.
— Это ты про мою маменьку и свою тетушку? — усмехнулся Йорг.
— Про ее воспитанниц, — с такой же ухмылкой, поправил его Лаэрт. — Для моей тетушки и твоей матушки эпитет подобрать так и не удалось. Хотя… — Он хитро посмотрел на друга. — Думаю, в жестокости и умении добиваться своего песчаному льву госпожа Йорг не уступит.
— Не любишь ты ее, — вроде как огорченно протянул Карин.
— Не люблю?! — поднялся Свонг, не столько «ловясь» на провокацию, сколько соглашаясь с другом, что время для отдыха еще не пришло. Тот хоть и не сказал этого вслух, но для понимания слова им были не нужны. — После того, как она отдала меня на растерзания своим хищницам?!
