Целительница - Наталья Владимировна Бульба

Еще только начало августа, но ночная прохлада уже намекала на подступавшую осень.

Игнат поежился — внутри стыло не от холода, а от нехороших предчувствий, перевел взгляд с окончательно потемневшего неба на мерцавшую над домом сетку защиты.

— Барин, — окликнули его, сбив с мысли о том, что от серьезного врага, если такового завел, мало что спасет.

— А по роже? — откликнулся он, даже не оглянувшись. Как ни скрывался, но Андрея Игнат ощутил, когда тот только вышел на крыльцо.

— Да не хотелось бы, — хмыкнул подошедший практически вплотную мужчина.

По возрасту почти ровесники. Но если Игнат иногда чувствовал себя стариком, то этот духом был молод.

Внешне Андрей не был крепок, но и в слабости не упрекнешь. Высок, худощав, но не худ. В одежде скромен, однако без «но» и здесь не обошлось. Все добротно и ухоженно.

Но это на первый взгляд. Второй, более внимательный, мог заметить особую легкую поступь, когда идешь, скорее зверьем, а не человеком. Да и держался так, что только дай повод, тут же бросится.

— Вот и мне не хотелось бы, — лишь теперь развернувшись, констатировал Игнат. — Время, Андрей. Пора. Можно было бы задержаться на день-два, но, чувствую, поджимает. Если не сами, так Александру в беду вовлечем.

— Согласен, барин, — без малейшего намека на ерничанье кивнул его собеседник. — Маетно. Еще не так, чтобы совсем ух, но мысль про заныкаться уже появляется.

Игнат и не хотел, но улыбнулся.

Андрей — бастард, воспитывался в доме отца. Род не из первой сотни, но и в захудалых не значился, так что образование непризнанный отпрыск получил хорошее. Все эти «барин», «заныкаться» были не по причине косности речи, а лишь из огромной тяги к лицедейству, которую не смогли выбить ни тяготы воинской службы, ни война, ни те приключения, в которые вольно или невольно, но втянул его Игнат.

— Ну, раз и тебе маетно… — уже без улыбки начал Игнат. — Свяжись с Ревазом, пусть к рассвету начинает. А сам…

— Да помню я, помню, — отмахнулся Андрей. Вот только взгляд, несмотря на легковесность слов, был острым, напряженным. — Барышню в машину и в поезд. Посадить, негласно проводить, проследить, как встретят.

— Это хорошо, что помнишь, — все-таки поморщился Игнат.

Хоть и десять раз все продумано, но за дочь он беспокоился. Не из-за того, что не справится — Александра росла весьма и весьма смышленой, а из-за случая, который как ни предугадывай, а все равно не предугадаешь.

Вездеход покинул усадьбу за два часа до рассвета.