«Постельку постелите», — смекнула я и напряглась: «хорошее» начало службы.
— Вы всех так встречаете?
— Конечно, — клятвенно приложив ладонь к груди, заверил прапорщик. — А вы в особом разъяснении нуждаетесь, руке наставника. Молоденькие вон какие, тяжело придется. То солдатня лезет… А что им, нажрутся и давай куролесить!.. Вам неприятности и нам. Другое дело, когда при хорошем человеке — устроенные, защищенные, сытые. Ну, правильно же я говорю, да? Понимаете, сестренки? — Он приобнял Вику за плечи. Та отстранилась, испуганно вытаращив глаза.
— Неправильно, — тихо бросила я, мысленно готовясь к отповеди на более высоком уровне.
— А вы разве не за женихами?
— Женихов нам дома хватало. Мы долг свой…
— У-у-у, ясно, недотроги, — кивнул мужчина, потеряв к нам интерес и забежав в кабинет, высунул палец из-за двери. — Ждите здесь, позову.
— Ты что-нибудь поняла? — шепотом спросила меня Викуся.
— Нет, но заподозрила.
— Будем проситься вместе, куда угодно, но вместе.
Я согласно кивнула и поежилась, представив себя одной в окружении солдат и таких офицеров, как встретивший нас прапорщик. Воображение рисовало черные картинки и пугало.
Дверь приоткрылась:
— Заходите!
Мы зашли, отдали документы дородному полковнику и замерли. Нас смерили уже знакомым оценивающим взглядом:
— Интернационалистки, значит, вольнонаемные? И куда вас мне определить? Что умеете?
— Мы быстро учимся, товарищ полковник, и готовы хоть куда, только вместе, — выпалила Вика.
— И ближе к зоне боевых действий, — добавила я, пытаясь выглядеть строгой, бывалой женщиной. Полковник усмехнулся:
— Эк вас воевать разбирает! Так у нас весь Афган — зона боевых действий, девоньки! Вы, небось, думали к мамане на щи прилетели? Ан, нет! Здесь мужики воюют, это их дело, а ваше… Замужем-то были?
— Нет.
— Дружили?
— А какое это имеет значение?..
— Та-ак! Зубы мне не заговариваем, спрашиваю — отвечаем! Повторяю вопрос: есть ли женихи на гражданке?
— Есть, — заверили хором, соврав не думая.
— Ну, и чего ж они вас сюда отпустили? — не поверил полковник. — Служили женихи-то?
— Да…
— Нет…
— Ах, врушки какие! — хохотнул полковник, раскусив нас. — Ну чего, поговорим откровенно? — хлопнул документы на стол и сложил руки на животе, задумчиво оглядывая нас. — Есть два варианта. Первый: остаетесь у нас, при штабе Кабульского гарнизона. Что это вам дает? Ну, девоньки, — развел руками. — Все, что ваша душенька пожелает. Кренделей небесных, конечно, не обещаю. Но за ум, любовь да ласку кататься будете, как сыр в масле. У меня здесь начальства, вот, — рубанул ладонью у горла. — Первый закон солдата что гласит?! А? Не слышу. Возлюби начальство свое! Вот, значится, как. Женихи здесь бравые, да ненадежные. Поженихаются, да и грузом-200 в Союз. Вам мертвый муж нужен? Не-ет! Правильно. А начальство, тоже холостое, погибает реже и, если с умом дружить, вышестоящими будете…
