| Я был их игрушкой и их божком, и еще лучше того - их ребенком, невинным и беспомощным созданием, посланным небесами, чтобы научить добру; они держали мою судьбу в своих руках, могли сделать счастливым или несчастным, смотря по тому, как они выполнят свой долг в отношении меня. |
| With this deep consciousness of what they owed towards the being to which they had given life, added to the active spirit of tenderness that animated both, it may be imagined that while during every hour of my infant life I received a lesson of patience, of charity, and of self-control, I was so guided by a silken cord that all seemed but one train of enjoyment to me. | При столь глубоком понимании своих обяэанностей перед существом, которому они дали жизнь, при деятельной доброте, отличавшей их обоих, можно представить себе, что, хотя я в младенчестве ежечасно получал уроки терпения, милосердия и сдержанности, мной руководили так мягко, что все казалось мне удовольствием. |
| For a long time I was their only care. | Долгое время я был главным предметом их забот. |
| My mother had much desired to have a daughter, but I continued their single offspring. | Моей матери очень хотелось иметь дочь, но я оставался их единственным отпрыском. |
| When I was about five years old, while making an excursion beyond the frontiers of Italy, they passed a week on the shores of the Lake of Como. | Когда мне было лет пять, мои родители, во время поездки за пределы Италии, провели неделю на берегу озера Комо. |
| Their benevolent disposition often made them enter the cottages of the poor. | Их доброта часто приводила их в хижины бедняков. |
| This, to my mother, was more than a duty; it was a necessity, a passion - remembering what she had suffered, and how she had been relieved - for her to act in her turn the guardian angel to the afflicted. | Для моей матери это было больше, чем простым долгом; в память о собственных страданиях и избавлении от них для нее стало потребностью и страстью в свою очередь являться страждущим как ангел-хранитель. |
| During one of their walks a poor cot in the foldings of a vale attracted their notice as being singularly disconsolate, while the number of half-clothed children gathered about it spoke of penury in its worst shape. | Во время одной из прогулок их внимание привлекла одна особенно убогая хижина в долине, где было множество оборванных детей и все говорило о крайней нищете. |
| One day, when my father had gone by himself to Milan, my mother, accompanied by me, visited this abode. |
