|
| Was his emotional speech. Black curls his shoulders could reach. | Всегда восторженную речь И кудри черные до плеч. |
| VII | VII |
| From cold world of dissipation To fade away not having time, | От хладного разврата света Еще увянуть не успев, |
| His soul's warmed with inspiration By lady's greetings, friendly kind. | Его душа была согрета Приветом друга, лаской дев; |
| Concerns of heart he was ignoring, He future hopes was adoring, | Он сердцем милый был невежда, Его лелеяла надежда, |
| And of the world new lustre, noise Fulfilled his wit with future joys. | И мира новый блеск и шум Еще пленяли юный ум. |
| By honeyed dream he was amusing The doubts of his own heart; | Он забавлял мечтою сладкой Сомненья сердца своего; |
| For him the aim of life was smart Quite puzzling riddle, much alluring, | Цель жизни нашей для него Была заманчивой загадкой, |
| He puzzled over effect, In it could miracles suspect. | Над ней он голову ломал И чудеса подозревал. |
| VIII | VIII |
| He did believe, that soul dear Will join enevitably him, | Он верил, что душа родная Соединиться с ним должна, |
| That she, delightless in the near, Is daily waiting just for him; | Что, безотрадно изнывая, Его вседневно ждет она; |
| And he was sure: friends are ready To suffer all for him already, | Он верил, что друзья готовы За честь его приять оковы |
| Will never tremble their hand To beat the slander off a man; | И что не дрогнет их рука Разбить сосуд клеветника; |
| That there are by fate selected Of people dear sacred friends; | Что есть избранные судьбами, Людей священные друзья; |
| That their friendship never ends; By unreflected rays effected, | Что их бессмертная семья Неотразимыми лучами |
| It will sometime all us illume, Will gift the world some blessed perfume. | Когда-нибудь нас озарит И мир блаженством одарит. |
| IX | IX |
| Regret, resentment, being sorry, Some pure love to every boon, | Негодованье, сожаленье, Ко благу чистая любовь |
| Some sweetish torture of the glory His blood excited very soon. | И славы сладкое мученье В нем рано волновали кровь. |
| With lyre, while abroad residing, In Goethe's, Shiner's places hiking, | Он с лирой странствовал на свете; Под небом Шиллера и Гете |
| By their poetic light He own soul did ignite. | Их поэтическим огнем Душа воспламенилась в нем; |
| Of art high muses fine impressions He, happy, never put to shame, | И муз возвышенных искусства, Счастливец, он не постыдил: |
| In songs could proudly retain For all his life exalted passions | Он в песнях гордо сохранил Всегда возвышенные чувства, |
| And impulses of virgin dream, And grand simplicity in him. |
