В балконной двери показалась ее мать, отодвинувшая рукой в сторону полог из крупного красного бисера.
— Обязательно так кричать? Не с мукой, а с проседью. С какой это стати вы говорите о моих волосах?
— Даже и не думаем, — сказала девочка и подмигнула Де Лоо. — Мы тут флиртуем.
— Привет, Симон… Вот неожиданность. Давненько тебя не было видно.
— Привет, Дора. Красивая блузка…
Она оглядела себя.
— Серьезно? Кто бы мог подумать, а она такая старая. Знаешь, я надеваю ее только дома.
Дочка ехидно хмыкнула. Затем отвела прядь волос за ухо и сказала, оттопырив мизинец, кокетливым тоном:
— Ты так находишь, умопомрачительный мужчина? Знаешь, я надеваю ее только…
Мать, ухмыльнувшись, вышла на балкон, хотела схватить ее, но девочка проскользнула в комнату у нее под рукой и крикнула оттуда:
— Он меня пригласил! Только меня одну! Где моя голубая водолазка?
Женщина подошла к бегониям, обобрала увядшие цветки, зажала их в ладони.
— Этот чертенок слишком рано взрослеет, уже заглядывается на мужчин. — Она пристально смотрела на него, на открытый ворот рубашки, потом покачала головой, кивнув в сторону двери. — Как тебе нравится эта история со звонком, а?
Де Лоо усмехнулся.
— Ну что тут скажешь. Я потом найду его на блошином рынке.
Она скривила рот, кивнула с грустью.
— И снова, что ли, купишь? Ах, что говорить, здесь, на самом верху, уже не так надежно, как прежде. Тем более если живешь без мужчины и с ребенком. Любой алкаш безо всякого вваливается в дом. Позавчера на лестнице лежало собачье дерьмо, огромная куча. И что? Я кинулась к фрау Андерсен, стучу, трезвоню, поднимаю шум, а она даже не открыла мне. Так, только выглянула в маленькую щелочку. Обратитесь к Максу, сказала она, как всегда с палитрой в руке. И как сверкнет на меня глазами, словно кипятком обдала.
Она немного нагнулась вперед, округлившаяся грудь напряглась.
— Ты про выставку слыхал? Я думала, что рехнусь. На Фридрихштрассе! Это после стольких-то лет… Бог ты мой, может, ее картины, конечно, и заслуживают того. Мне они, по правде, ничего не говорят, но пожелать ей успеха все-таки можно, что ты скажешь? Да и в этот разваливающийся катафалк, может, будет тогда что вложить. Как ты думаешь, сколько времени я обиваю пороги, чтобы новую ванну поставили. Но у нее никогда нет денег. Или она только вид делает. Мне кажется, мы с тобой единственные, кто регулярно платит ей за квартиру. — Она показала на чашку. — Хочешь еще кофе?
Де Лоо встал, сложил стул, прислонил его к столу.
