— Нет, нет и нет! Я тебе не половая тряпка, нечего об меня ноги вытирать, запомни это! Я не потерплю здесь весь этот сброд. Убирайтесь отсюда!
Бледная от гнева, маленькая Николь вышла на соседний балкон. Она бросила тетрадь и горсть цветных карандашей на пластмассовый стол, причем с такой силой, что карандаши подпрыгнули и с громким стуком скатились на цементный пол. Девочка влезла на мешок с цветочной землей и перегнулась через балкон. С мрачными мыслями на гладком челе она смотрела какое-то время вниз, беззвучно шевеля губами. Наконец она вытянула губки, выпустила длинную струю слюны и склонила голову набок, чтобы лучше слышать, как шлепнется внизу на асфальт плевок… Ни звука, она удивленно подняла брови и еще раз посмотрела вниз, обтерев сначала подбородок рукавом модного тоненького свитерка в желто-коричневую полоску. Де Лоо наигранно покашлял.
Она мгновенно обернулась.
— Симон! — Внезапная улыбка осветила ее лицо, глаза засияли. А над домом встало в этот момент солнце.
— Привет, Николь!
Она соскочила с мешка, быстро обошла стол.
— Я видела папу в телевизоре!
— Да что ты говоришь!
— Правда, правда, вчера вечером!
— Ну и как? Впечатляло?
Она подошла к боковой стороне балкона и отодвинула несколько горшков с бегониями.
— Сначала нет. Он стрелял в комиссара!
— О боже! Надеюсь, промазал?
— Да это никакой роли не играет!
— И то правда. У твоей матери снова танцульки и снова вечер танго?
Она захихикала.
— А ты откуда знаешь?
— Ну, видишь ли. Когда ты вчера стояла перед холодильником, я вытянул шею и заглянул к вам. Наверняка уже было одиннадцать, и тебе, собственно, полагалось находиться в постели. Однако кругом на ковре опять валялись растоптанные чипсы.
Ковыряя пальцем в носу, она медленно покачала головой.
— Вот и неправда. Жареный арахис.
— Ну, или так. Хочешь, давай сходим опять в гриль-бар поесть жареной курочки?
— Да! Да! — Раскрыв таинственно глаза, она указывала большим пальцем себе за спину и говорила шепотом: — Но только без этой!
Симон пожал плечами.
— Ну, если тебе так хочется…
Она очень серьезно кивнула в ответ, потом вдруг напряглась и показала пальчиком вниз.
— Смотри! — Над улицей летали по воздуху клочья пепла, как всегда в более теплое время года, когда тяги нет, а печки еще топят. — Смотри! Кто-то сжигает свадебное платье.
— Что сжигает? Как тебе могло прийти такое в голову?
— Не знаю. Но так говорят, когда летом по воздуху летает пепел. Послушай, мой папа выглядел в фильме даже лучше тебя. Правда, правда. С такими длинными кудрями, знаешь. Я нахожу, сверхсексапильно. И они не были такими, ну, как это… — Она обернулась назад. — Мама, как правильно сказать про твои волосы? Вперемешку с мукой?
