— А говоришь — из Дагестана.
— Это раньше. Завернули. А теперь через Махачкалу.
— Это верно. Хлеб не наш. Не вайнахский. И не русский. И не грузинский.
— Ты что, технолог по хлебу?
— А мы тут больше не едим почти ничего.
— Так колбасы поешь. Тушенка у меня есть.
— Свиная?
— Говяжья.
— Я сначала документы проверю.
Он лезет в сумку, достает пакет с паспортом, изучает его минут десять.
— Яйца будешь?
— Чего?
— Я яйца сегодня надыбал. Поменял на рынке на кое-что.
— Это ты сантехнику демонтировал?
— Это хозяева. Ну ладно.
Он встает, не расставаясь с пистолетом, идет на кухню, возвращается с керосинкой.
— Как же я ее не нашел?
— У меня еще много чего припрятано. Кроме ствола. Ты все понял?
— Без сомнений.
— То-то же. Иди принеси сковороду, там под раковиной, протри ее газетами. Они на антресолях.
Канистра с керосином в стенной нише прикрыта оргалитом и обоями.
— Вскрывай тушенку сам.
— Ладно. Бери нож, работай.
Он распускает мясо на сковороде, разбивает туда четыре яйца.
— Михаил.
— Меня ты вычитал в аусвайсе.
— Твой аусвайс?
— Мой.
— Ну и дурак. Будут знать, с кого требовать деньги.
— Кто?
— Хозяева. Ты богатый?
— Да ну! Журналист.
— А что не богатый?
— Всякие бывают.
— Значит не сволочь. Или дурак.
— Наверное, так и есть.
Потом он возвращается с гранеными стаканами.
— Тебе уходить отсюда нужно. И побыстрее.
— Прямо сейчас?
— Нет. Утром. Они за тобой скоро вернутся.
— Зачем?
— Да ты вещь бесхозная. Мы тут все нищие. Живем в подвалах.
— Но ты-то наверху?
— И я в подвале. Это у меня одна из квартир. Для разнообразных целей.
— И сколько их у тебя?
— Достаточное количество. Время от времени все тут чистят.
— Кто?
Он грустно смотрит на меня и не отвечает.
Мы ужинаем. Или завтракаем, потому что уже четвертый час и скоро опять рассвет на этой земле. В прошлый раз я оставил этот город, этот дом, эту женщину. Теперь придется задержаться.
— Расскажи мне, Миша, про Стелу. Что, жива она?
— Жива вроде.
— Что значит, вроде?
— Ее в городе нет.
— А где она?
— Тут.
— Где это тут?
— Неподалеку.
— Что значит неподалеку? Что ты мне впариваешь?
Мой гость, хозяин и информатор тем временем стал заметно сдавать. Джин не пошел ему впрок, на пустой желудок и с устатку. Он стал медленно клониться набок с явным намерением заснуть. У меня самого в голове образовалась некоторая мягкость и невменяемость. Я, прямо скажем, валился с ног. Я сделал еще одну попытку вырвать тезку генсека из объятий сна и… более ничего не помнил.
И совершенно напрасно. Поскольку немного погодя Михаил Сергеевич встал, потряс головой, достал из внутреннего кармана пиджачка своего коробочку, откуда извлек две большие таблетки. Он выпил их обе, с холодным чаем из банки, потом подошел ко мне, проверил пульс, зрачки, остался удовлетворенным. А потом покинул квартиру, спустился во двор, черный и страшный, где на пеньке под спиленным абрикосом его ждал некто.
