1* Описания этого вылета 62-й БАД – в МА 2-03.
* * *
По словам Раденко, командир эскадрильи, покрывая действия начальника штаба эскадрильи и замполита, оказавшихся в непростой ситуации паникёрами, и не желая разбирательства, добился перевода эскадрильи с ЮФ на ЮЗФ. А впоследствии парторга эскадрильи, который знал подоплеку дела и рассказал о ней члену Военного совета ЮЗФ, постарался направить на задание, не подразумевающее возврат живым…
«26 июля /…/ вылетевший в 4.00 на разведку дороги Новоград-Волынский – Коростень экипаж обнаружил передвижение войск противника. но главное- [на подлёте к] Емильчино самолёт подвергся сильному об стрелу ЗА противника, Почему он под усиленной охраной ЗА? В 8.00 задание получил экипаж Калмыкова и Гургенидзе. вылет был дан на фотографирование Емильчино. /…/ Через три часа самолёт возвратился, Калмыков доложил, что задание /…/ не выполнено из-за сильного заградительного огня по всей высоте. Федотов и Трубецкой начали Калмыкова и Гургенидзе ругать и потребовали вторичного полёта в этот район. Самолёт взлетел в 12 часов и вернулся в 16.00, но опять же безрезультатно. Калмыков докладывал, что подходил на разных высотах, пытался даже пройти на бреющем над [целью], но истребители их преследовали, и они вынуждены были уйти. Экипажу Калмыкова дали отдых, а Федотов и Трубецкой при мне говорили, что всё же он должен выполнить это задание. Если парторг не может или не хочет, то что спрашивать с других. В 18.00 Калмыков и Гургенидзе снова, уже в третий раз, пошли на задание /…/. Калмыков, улетая, почему-то сдал партийные дела своему заместителю секретаря старшему технику Наседкину, который ещё до вылета подошел ко мне и стал просить отменить его. Улетая, Калмыков как бы прощался с нами, /…/я просил [его]: если истребители нападут, уходите. [Он] ответил, что ему указали сегодня: если ты коммунист, то умри, но задание выполни. /…/ В этот день Калмыков и Гургенидзе не вернулись на базу. /…/ В тот же день никто из лётного состава за ужином не разговаривал и почти все отказались от своих 100 грамм. И наоборот, все. заметили весёлое настроение Трубецкого. По эскадрилье пошел разговор, что Калмыкова «загнали». Трубецкой на эти разговоры не реагировал никак, зато усилил контроль за прилетающими с боевого задания экипажами, все искал скрытое дезертирство. /…/ Лётный состав был очень не доволен таким обращением, стали роптать, а Ромащенко и его штурман Ковальчук отказались делать после боевого вылета посадку на свой аэродром, а сделали посадку там, где ближе к тем, кто давал задание. /…/.
