В ту ночь мы совсем не ложились спать – всё уточняли бомбовую нагрузку, какие лучше брать бомбы. Штурманы уточняли маршрут и заходы на цель. Вылет произвели в 3.30. [На цель] шли па высоте 1000 м, Подлетая к Емильчино, мы увидели огненные всполохи южнее и поняли, что или мы запаздываем [или Су-2 пришли раньше], по бомбежка уже идет. Я со снижением повел свое звено. Рассветало, река просматривалась, и [по воде] мыли отдельные понтоны. Одновременно увидел на берегу зенитную пушку, которая вела огонь. Я нацелил свой самолёт на [неё] и открыл огонь, дав команду Лобачеву бомбить /…/. Только вывел самолёт, как нацелился на понтон, плывший по течению, на котором стоял тик и автомашина. Лобачев сбросил пару бомб и [сюда]. /…/ сбросили остаток бомб на разбегавшуюся колонну автомашин. Вернулись без потерь. А в 5.00 штаб ВВС 5-й армии доносил об успеш ном выполнении задания по уничтожению переправы. В конце дня мы снова вылетали в этот же район, но понтонов не обнаруживали, а войска к этой переправе все прибывали.
На следующий день, 27 июля, атаковали с высоты 400-600 метров мотопехоту противника и артиллерию в районе Симаковки, уничтожили цистерны с горючим.
Надо отметить, что успешная работа лётного состава всецело завита от технического состава, возглавляемого старшим инженером РАЭ Кокаевым, который все силы отдавал на организацию технического состава по ремонту раненых самолётов. /…/.
Хочу вспомнить один эпизод. /…/ К вечеру /…/ приземлился самолёт лейтенанта Лукашина,у которого шасси были перебиты. [Он/ приземлился на «пузо». Осмотр самолёта показал, что ремонту шасси не подлежит, [а] запасных нет. /…/ на выручку приходят механики Ласковый, Балабуха и Трубников. /…/В эскадрилье много механиков, но инженер Кокаев всегда полагался во всем на техника звена Наседкина и его «трёх богатырей». /…/ [Вскоре они] меня порадовали докладом о готовности самолёта к бою. Что же произошло? Эта четвёрка решила не разбирать [самолёт] на запчасти, а восстановить. Они решили снять шасси с Су-2, сбитого /…/ недалеко от Овруча, съездили к этим обломкам [и] сняли шасси, которые были исправны. Механикам пришлось много поработать /…/. Я стоял и смотрел, как шасси то выпускались, то поднимались, входя в свои гнезда. /…/ [Р-10] в строю!
/…/ Сложностъ работы техсостава состояла и в том, что 62-я БАД не [имела] возможности помочь нам запчастями к нашим Р-10. /…/ и нам приходилось производить ремонт любыми средствами, вплоть до [использования] простой фанеры вместо тонкой авиационной».
