Штурман Гургенидзе остался жив. Видел его в Харькове Мартынов, разговаривал с ним. И Гургенидзе сказал, что при выполнении задания над целью попали в заградительный огонь. Калмыков дал приказ включить фотоаппарат и открыть бомболюки и пошел на зенитную батарею. После этого они приблизились к Емильчино, стали сбрасывать бомбы, и тут появились истребители. Я дал сигнал Калмыкову уходить, но тот продолжал лететь по прямой, /…/истребители нас атаковали с хвоста. Ударили, как видно, из пушки, была пробита бронеспинка летчика, ибо я увидел дыру в спинке, а Калмыков не отзывался. Самолёт пикировал, падал в лес, и мне пришлось выпрыгнуть уже вблизи земли. Прыжок бьы удачным, остался жив, пришёл к своим, но в свою часть не захотел идти, ибо чувствовал, что нас специально послали на смерть».
* * *
«5 августа 1941 года /…/ не было никакого спасения от тяжелой дальнобойной! артиллерии противника. Командование вынуждено было обратиться в 7 РАЭ, чтобы они южнее Коростеня в районе ст. Гурченко, между реками Уж и Ирша, обнаружили позиции вражеской артиллерии /…/. В течение дня на выполнение задания вылетали два экипажа, но [безрезультатно]. Понимая исключительную важность задания, комэска А.А. Трошкин 2* решил сам лететь на его выполнение, с ним – его штурман Б. Гавриков. С боевой задачей наш командир справился отлично. Артиллерия противника была /…/ уничтожена. Но /…/ фашисты /…/ вызвали двух истребителей для уничтожения самолёта-корректировщика. И на глазах нашего артполка /…/ сбили наш самолёт /…/Штурман Гавриков выпрыгнул и раскрыл парашют. Его заметит [немцы] и начали расстреливать в воздухе. Наши зенитки отогнали [их] /…/раненый лейтенант Гавриков приземлился у позиций нашего артполка.
С10 августа задача резко изменилась: в основном [вели] уже не разведку войск противника на дальних подступах, а непосредственно ближних тылов /…/ на 100-200 км и за линией фронта. (Базировались на площадках Яблуновка, затем Васильков-2, Нежин – с 20 августа, Прилуки – в конце августа). Перебазирование с одной площадки на другую и беспрерывные полёты оставшихся экипажей не дали возможности сохранения связи с 62-й БАД. /…/ Из Нежина где-то после 25 августа нам пришлось снова перебазироваться в Прилуки, имея на вооружении 4 Р-10.
8 сентября экипаж Ромащенко и штурмана Ковальчука обнаружили за Бахмачем колонну танков. /…/ их вдруг обстреляли. Экипаж доложил в штабе ВВС 5-й армии [об этой колонне]. /…/ Но в штабе им не поверили, что танки у нас в тылу, чуть было не отдали под трибунал и отстранили от полётов. На Ковальчука это произвело такое впечатлен yе, что он попал в госпиталь. Позже узнали, что летал yа доразведку [экипаж] из 62-й АД /…/ он подтвердил движение танковой колонны с севера на юг.
