— Как ты возмужал, Юрко! Уже капитан? — обняла и расцеловала Ганнуся. — А усища! Да ты, видно, всех женщин в Польше свел с ума!? И как только Стефа рискнула такого красавца одного отпустить? Ай-ай-ай!
— Да не слушай ты эту старую интриганку, — Петро, смеясь, оттеснил сестру, сам хватая в охапку друга.
— Ну, знаешь… Петрик, я бы тебя не узнал. Да ты вымахал выше меня!
— А нас узнал бы? — близоруко щурясь, обнял друга Йоська Талмуд.
— Это просто здорово, что вы все стали такие громадные!
Не беда, что предсказания Стефы не сбылись. Пусть не стал артистом Петрик и не поет в опере, зато как сильно зазвучал его голос в литературе!
Олесь — токарь, это замечательно! Дорожи, брат, своим потомственным рабочим именем. Иосиф и Василько — будущие врачи? Юрий рад за них, благородная профессия. Виделся ли он с Франеком?
Что за вопрос! Разумеется, да. Франек хоть и важная персона — заместитель министра, но все тот же простой, кипучий и часа в кабинете не посидит. Всем от него сердечные приветы. Приглашает к себе в гости. На Петра в обиде. Кому-кому, а молодому писателю не побывать в Народной Польше? Не посмотреть, как строится Новая Гута?
— Как Варшава? — спросил Петро.
— Западных писак, которые раззвонили на весь мир, что Варшава навсегда останется мертвым городом, ожидает горькое разочарование, — светло улыбнулся Юрий. — Поляки из руин и пепла поднимают свою любимую Варшаву. Франек мне показывал проекты: широкие проспекты, новые жилые здания, гостиницы, театры, парки, кафе!
Нет, это уже было возмутительно! Только сейчас, когда до отлета оставались считанные минуты, Юрий вдруг сказал, что вчера в одиннадцать часов вечера Стефа подарила ему наследника, сына, в три килограмма весом.
— Богатырь! И главное, точно по заказу — сын, — просияла Ганна. — Стефа мне писала, что ты мечтаешь о сыне.
— Так это же надо отметить! — рванулся за шампанским Петро, попыхивая трубкой.
И они все же успели выпить по бокалу шампанского, прежде чем радио объявило посадку на московский самолет.
Юра улетел.
Хлынувший внезапно дождь не утихал.
— Петрик, сходи узнай, может быть, мы уже опоздали на автобус, — сказала Ганна.
Брата опередил Василько.
— Так и есть, опоздали. Последний ушел в город в шесть, — вернувшись, сообщил он.
— Доберемся в город на попутной, — невозмутимо, затягиваясь душистым табаком, отозвался Петро.
— А наши платья, наши туфли? — забеспокоилась Катруся.
— Не сахарные, — отшутился Олесь и шагнул под дождь, сохраняя несокрушимое спокойствие.
