Опасное молчание - Златослава Борисовна Каменкович

В этот день Петрик еще не заметил, что над порталом старинного дома на площади Рынок, где теперь он будет жить, стоит каменный крылатый лев, положив лапу на раскрытую книгу, а на одной из ее страниц — дата, гласящая, что дом построен в 1600 году.

Вместе с Ганнусей и женой дворника, худощавой женщиной лет сорока, Петрик прошел по каменным плитам вестибюля с низким сводчатым потолком, затем они начали подниматься по массивной скрипучей деревянной лестнице.

«Почему она встретила нас так недружелюбно? — думает Ганнуся. — Ордер нам выдали в горсовете, в домоуправлении его зарегистрировали, так что все по закону…»

Петрика тоже смущает их провожатая, особенно ее взгляд из-под нахмуренных бровей.

Прежде чем позвонить в квартиру Кремневых, она говорит:

— Зря поспешили выдать вам ордер на комнату.

— Почему зря? — возражает Петрик. — Нам негде жить. Дом, где мы жили, немцы разбомбили.

— Война только кончилась… Может, еще и вернется доктор, — не смягчалась женщина. — Тут осталась его семья.

— Вернется, тогда нам дадут другую квартиру, — с неприязнью обронила Ганнуся, а сама подумала, что это вселение не принесет им радости.

Но произошло неожиданное. Учительница Мирослава Борисовна Кремнева встретила новых жильцов так доброжелательно, что жена дворника заметно растерялась и сконфуженно опустила глаза. Лишь тогда просветлело ее лицо, когда к ней подбежала девчушка лет трех-четырех, обхватила ручонками колени и, запрокинув светловолосую головку, с нежностью проговорила:

— Мамуся Ксеня… Хочу к вам!

— Я возьму Наталочку, — сказала женщина и унесла ребенка.

— Это ее дочка? — спросила Ганнуся.

— И да, и нет, — как-то загадочно ответила Мирослава Борисовна. — Вещи сегодня перевезете?

— У нас нет вещей, — смущенно призналась Ганнуся.

— Ну что ж… Тогда пусть диван, стеллаж с книгами и письменный стол мужа по-прежнему стоят в этой комнате.

— Спасибо, — улыбнулась Ганнуся.

— Я буду спать на полу, — заявил Петрик.

— Зачем же на полу? — Кремнева ласково погладила мальчика по мягким светлым волосам. — Мои девочки Любаша и Наталочка лягут вместе, а тебе дадим кровать. А сейчас пойдемте на кухню, правда, это у нас и столовая. У меня сегодня грибной суп…

— Петрусь, вот карточки… деньги… сбегай выкупи хлеб, — попросила Ганнуся.

— Хлеб есть, — поспешила сказать Кремнева. — Поест, тогда сбегает. И вы тут без меня Любашу покормите, я на работу уйду.

Когда брат убежал в магазин, Ганнуся, помогая Кремневой убирать со стола, заметила: