Ей хотелось сказать, что ничего, кроме неприязни, не осталось у нее в душе к нему. Но лишь промолвила:
— Оставь, у меня еще столько работы на кухне…
Прежде Димарский давал ей какие-то рубли на пудру, губную помаду, чулки, маникюр. Мелана старалась не тратить. И хотя Димарский требовал, чтобы после рынка Мелана записывала, куда и на что она истратила деньги, она все же умудрялась кое-что сэкономить. Когда набиралось двести-триста рублей — отсылала матери.
После рождения дочери Димарский сам ходил за провизией на рынок или просил это делать квартирную хозяйку. И хотя теперь Мелана избавилась от унизительных отчетов за каждую копейку, но зато она окончательно потеряла возможность хоть чем-нибудь помочь своей матери и сыну.
Когда Маринке исполнилось два года, Мелана заикнулась, что ребенка уже можно устроить в ясли, а она поступит на работу.
— Нет, нет и нет! — категорически возразил Димарский.
И все же Мелана решила ослушаться. Один из приятелей Димарского пообещал устроить Мелану дежурной по этажу в гостинице.
Разразился скандал. Оскорбленный Димарский обрушил на нее оглушительный каскад грязных подозрений, злых, унизительных упреков, заявив, что она ему больше не нужна, а ее «покровителю» он даже руки не подаст.
Димарский хотел куда-то унести ребенка. Мелана пыталась отнять дочку. Тогда он избил ее так, что недели две Мелана из-за синяков нигде не могла показаться.
Страшась неприятностей, Димарский первый пошел на примирение. Осыпал Мелану подарками. Все вечера сидел дома, нежно ухаживал за ней и дочкой.
Разговор этот произошел поздним вечером.
— Тебе из Львова письмо, малышка.
— От мамы? — обрадовалась Мелана.
— Разве еще кто-нибудь может тебе писать из Львова?
— Нет, конечно. Но почта была в шесть, почему ты до сих пор молчал? Где письмо?
— Ты извини, я прочел… Если хочешь, чтобы мы были счастливы, — Димарский сожмурился и стал похож на сытого кота, — ты, моя девочка, должна сделаться моим вторым «я».
«Хочу быть сама собой!» — крикнула она про себя. Но он этого не услышал.
— Твоя мать хочет, чтобы мы взяли мальчика к себе. Вообще-то, я не против. Но подумай, куда?
— Тебе же обещают квартиру, — с надеждой встрепенулась Мелана. — Все-таки двое детей…
— А-а, обещанного, как говорится, три года ждут!
Мелана еще раз прочла строки, где мать просила, если внука не могут взять, пусть Мелана приедет и отдаст ребенка в детский дом… Ее здоровье ухудшилось, врач хочет положить в больницу.
