Отпирая дверь в свой нью-йоркский полуподвал, я почувствовал смертельную усталость. И тут зазвонил телефон. Собрав последние силы, я ринулся к аппарату и схватил трубку.
— Хелло, Марси!
Однако звонила вовсе не она.
— Здравствуй, Оливер?
— Добрый вечер, отец. Я… я принял тебя за…
Пауза.
— Как живешь, сын?
— Хорошо. Как мама?
— Прекрасно. Она тоже здесь… Оливер, как ты насчет будущей субботы?
— Что имеется в виду?
— Мы увидимся в Нью-Хейвене?
Я совершенно забыл, что мы условились об этой встрече еще в июне прошлого года.
— Да, да… разумеется.
— Прекрасно. Ты приедешь на машине?
— Да.
— В таком случае встретимся у ворот Стадиона. В двенадцать, хорошо?
— О’кей.
— И, надеюсь, потом пообедаем.
Ну, давай же, соглашайся. Он хочет тебя видеть. По голосу слышно.
— Да, сэр.
— Отлично. М-м-м… Мама хочет с тобой поздороваться.
Таким образом неделя бурных демонстраций кончилась весьма сдержанным разговором с родителями.
Марси позвонила в двенадцать ночи.
— Последние известия сообщили, что во время твоего марша Никсон смотрел футбол, — проинформировала она меня. В данный момент это не имело ни малейшего значения.
— В моем чертовом доме совершенно пусто, — ответил я ей.
— Осталась всего одна неделя…
— Этим дурацким разлукам пора положить конец.
— Так и будет. Через семь дней.
Традиция в моем семействе заменяет любовь. Мы не излучаем взаимную симпатию. Вместо этого мы участвуем в клановых мероприятиях, свидетельствующих о нашей верности роду. Отмечается четыре ежегодных праздника — Рождество, Пасха, День Благодарения. И, наконец, священный осенний ритуал — Страстной Уикенд. Последнее торжество представляет собой нечто вроде морального Армагеддона, когда мировое Добро сражается с мировым Злом, Свет противостоит Тьме. Иными словами, это Матч. Славный Гарвард против Йеля.
Это время смеяться и время плакать. Но более всего, это время орать, вопить, вести себя подобно взбесившимся подросткам и выпивать.
Однако в нашем семействе празднование проходит несколько более спокойно. В то время, как некоторые выпускники Гарварда перед решающей игрой устраивают пикник прямо на парковках и запивают бутерброды «Кровавой Мэри», Барретты предпочитают принимать гарвардские спортивные события в неразбавленном виде.
Когда я был совсем маленьким, отец водил меня с собой на все матчи. Он объяснял мне все до мельчайших подробностей. В десять лет я уже разбирался в самых экзотических сигналах судьи. Более того, я научился подбадривать игроков. Отец никогда не вопил. Когда гарвардская сборная играла хорошо, он тихонько, как бы про себя, произносил: «Молодцы», «Здорово» или еще что-нибудь в этом роде. А когда случалось, что наши гладиаторы оказывались не на высоте, например, когда мы проигрывали с разгромным счетом, он комментировал это так: «Печально».
