Впервые я обратил на него внимание именно из-за этого шрама, широкого и красного, который огромным полумесяцем пересекал его лицо от виска до подбородка. Очевидно, шрам этот был следом страшной раны, но я не мог понять, сабельной или огнестрельной. Во всяком случае, он выглядел неожиданно на его простоватом, круглом, добродушном лице с мелкими, неприметными чертами. Да и само это лицо выглядело несколько неожиданно при таком тучном теле. А он был могучий человек, выше среднего роста, не слишком чистоплотный и всегда одетый в один и тот же поношенный серый костюм, рубашку цвета хаки и мятое сомбреро. Каждый день ко времени коктейля он появлялся в гватемальском «Палас-отеле» и, неторопливо расхаживая по бару, продавал лотерейные билеты. Если этим он зарабатывал себе на жизнь, то, по всей вероятности, он жил очень бедно, потому что я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь купил у него билет; однако ему то и дело предлагали выпить. Он никогда не отказывался. Он пробирался между столиками осторожно и как-то вразвалку, словно привык ходить пешком на далекие расстояния, останавливался у каждого столика, с легкой улыбкой называл номера своих билетов и, видя, что никто не обращает на него внимания, с той же улыбкой двигался дальше. По-видимому, он почти всегда был под хмельком.
Как-то вечером, когда я с одним знакомым стоял в баре — в «Палас-отеле» готовят превосходный сухой мартини, — там появился человек со шрамом. Он снова, уже в который раз, вытащил для моего обозрения свои билеты, и я покачал головой. Но мой знакомый приветливо улыбнулся:
— Que tal, general? Как поживаете?
— Ничего. Не блестяще, но бывало хуже.
— Что вы выпьете, генерал?
— Бренди.
Выпив залпом, он поставил рюмку на стойку и кивнул моему знакомому:
— Gracias. Hasta luego.[1]
Затем он отошел от нас и стал предлагать свои билеты людям, стоявшим неподалеку.
— Кто ваш приятель? — спросил я. — Какой у него ужасный шрам на лице.
— Да, он его не украшает. Этот человек — изгнанник из Никарагуа. Он, разумеется, головорез и бандит, но неплохой малый. Я даю ему время от времени несколько песо. Он был генералом, возглавил там мятеж, и если бы у него не кончились боеприпасы, он сбросил бы правительство и был бы теперь военным министром, а не продавцом лотерейных билетов в Гватемале. Его захватили вместе со всем штабом и судили военным судом. Такие вещи в тех краях делаются быстро, и он был приговорен к расстрелу на заре. Я думаю, попав в плен, он уже понимал, что его ждет. Он провел ночь в тюрьме и вместе с остальными — всего их было пятеро — коротал время за игрой в покер, используя спички вместо фишек. Он говорил мне, что ни разу в жизни у него еще не было такой полосы невезения. Когда рассвело и в камеру вошли солдаты, чтобы вести заключенных на казнь, он проиграл больше спичек, чем обычный человек может использовать за всю жизнь.
