Побег - Уильям Сомерсет Моэм

Я всегда был убеждён, что, если женщина задумала выйти замуж, ничто, кроме немедленного побега, не может спасти мужчину. Хотя и не всегда. Однажды мой друг, увидев неизбежную угрозу, неотвратимо надвигающуюся на него, взял билет на пароход (с одной только зубной щёткой в багаже, так сильно осознавал он опасность и необходимость немедленно действовать) и провёл год, путешествуя вокруг мира. Но когда, полагая себя в безопасности (он говорил, что женщины непостоянны и через двенадцать месяцев она вовсе забудет обо мне), он высадился в том самом порту, первым человеком, кого он увидел, весело машущим ему рукой на пристани, была маленькая леди, от которой он сбежал.

Я знал только одного мужчину, кто в таких обстоятельствах сумел выпутаться. Его звали Роджер Чаринг.

Он был уже не молод, когда влюбился в Рут Барлоу, и у него было достаточно опыта, чтобы вести себя осторожно; но у Рут Барлоу был дар (может, стоит назвать это качеством?) приводить большинство мужчин в беспомощное состояние, и это он лишил Роджера его здравого смысла, его осторожности и его житейской мудрости. Он свалился, как ряд кеглей. Это был дар чувствительности. У миссис Барлоу, которая уже дважды овдовела, были великолепные тёмные глаза, самые трогательные из тех, что я когда-либо видел; казалось, они всегда были готовы наполниться слезами; они говорили, что мир слишком велик для неё, и вы чувствовали, что, бедная малышка, она испытывала больше страданий, чем кто-либо мог выдержать. Если, подобно Роджеру Чарингу, вы были крепким, дюжим мужчиной с кучей денег, почти неизбежно вы говорили себе: «Я должен встать между опасностями мира и этой беспомощной бедняжкой, и как чудесно будет убрать грусть из этих больших милых глаз!» Роджер объяснял мне, что все обращались с миссис Барлоу очень плохо. Она, очевидно, была одной из тех неудачниц, с которыми ничего не может произойти правильно. Если она выходила замуж, муж бил её; если она нанимала кухарку, та пила. У неё никогда не было ягнёнка, но он бы наверняка умер.

Когда Роджер сказал, что наконец-то уговорил её пожениться, я пожелал ему счастья.

— Я надеюсь, мы останемся добрыми друзьями, — сказал он. — Она малость побаивается тебя, знаешь ли; она думает, что ты бессердечный.

— Понятия не имею, почему она так думает.

— Она же тебе нравится, не так ли?

— Даже очень.

— Она пережила тяжёлые времена, бедняжка. Мне так её жалко.

— Да, — сказал я.

Я не мог бы сказать меньше. Я знал, что она глупа, и я думал, что она интриганка. Я был убеждён, что она крепка, как скала.