- Зашибись! - хладнокровно резюмировал Солидус. - А спаль ... э-э ... штаб злодейки где?
- В самом конце города монстров, за железной дверью, возле которой несут неусыпную стражу драконы! - завывающим голосом сообщил Ледатр. Скривил физиономию, расставил руки и зашевелил пальцами, показывая, какие они - драконы! - большие и страшные.
- Тьфу на тебя три раза, Римский, - укоризненно произнёс Солидус и повертел указательным пальцем в том месте, где забрало крепится к шлему. - Что там ещё, Паша?
- Сейчас ... так ... слушай, Серафим, а ведь Ледатр прав! - удивлённо произнёс Павел. - За "стадионом" есть небольшое помещение - десять на десять метров - и всё!
- Запасной выход имеется?
- Был. Шахта лифта обозначена пунктиром. Получается, что она взорвана совсем недавно. Твои постарались?
- Да, слава Богу! - перекрестился Солидус. - Мышеловка захлопнулась!
- Это ты Машку Циферблат мышью назвал? А мы кто, по твоему? - тихо спросил Ледатр и с сомнением повертел в руках автомат.
- Те, кто оторвёт ей голову и ... и всё остальное!
- Именно это "остальное" меня и беспокоит, - покачал головой Ледатр.
- О чем это вы, Давыдович? - удивился Павел.
- Я хорошо знаю Марию. Её так просто не возьмёшь. У меня настолько тяжёлое предчувствие, что даже говорить о нём не хочется.
- Вот и молчи, пессимист несчастный! - буркнул Солидус.
В пластиковой перегородке, отделяющей лаборатории от хранилища подопытных существ, чернеет громадная дыра с рваными краями. Размером с широкоформатный экран кинотеатра, она выглядит, словно портал в мрачный потусторонний мир. Куски пластмассы слегка колышутся от движения воздуха, обрывки блестящей изолирующей ткани покрыты зелёной плесенью и шевелятся, будто водоросли. Из отверстия тянет затхлостью, влагой, слышны странные звуки, похожие на стоны. Изредка раздаётся скрежет и скрипы, обрывающиеся коротким грохотом.
- Тьфу, тоже мне, преисподняя! - харкнул под ноги Солидус. - Идём, не хрен тут стоять, насморк надует!
Он шагнул в пролом первым, за ним Павел, последним вошёл Ледатр. Странная сетка бетонных прямоугольников начинается сразу от стены. Ровная, словно взлётная полоса, линия дороги разделена на две части монорельсом. Стальная балка покрыта коричневыми пятнами - не то ржавчины, не то крови. Дальний конец теряется в темноте. Не все клетки одинаковой высоты, некоторые чуть ниже центральной дороги, другие, наоборот, выше. Многие стены зияют проломами, края выщерблены, словно великанская крыса остервенело грызла края клеток. Создаётся впечатление некоего заброшенного города, в котором все здания высотой в один этаж, не имеют окон и дверей, но большая часть домов скрыта в земле, войти можно только через крыши, которых нет. Бетон под ногами слегка раскрошился, не то от времени, не то от избыточной влаги, от которой всё покрыто слоем бледной плесени и странного фиолетового мха, который заполнил все углы, изгибы и выбоины. Словно трупные пятна на гигантском теле. Осклизлый пол норовит вырваться, ноги приходится ставить твёрдо, жёстко, от этого шаги звучат громко. Время от времени под ногами раздаётся хруст и чавканье, словно каблук попадает на чью-то маленькую голову. В мутном сумраке трудно разглядеть что-либо и Павел наклонился. Белый луч встроенного в шлем фонаря высветил небольшие холмики бледно зелёного цвета. Поверхность шевелится и время от времени натягивается, словно изнутри нечто пытается выбраться. Павел зацепил носком бронированного сапога холмик, слегка надавил. Тонкая кожа лопнула, в отверстие высунулась безглазая головка, маленькая пасть распахнулась, показались характерно загнутые вовнутрь клыки. Ничего не было слышно, но сканер сразу отметил ультразвуковой сигнал. Новорождённая пиявка верещала в диапазоне, который человек не воспринимает. Павел удивлённо покачал головой.
