Отпускающий грехи - Владислав Андреевич Бобков

Январь 1993-го.

- И-и-и… Мы приближаемся к рекорду! Две команды! Два непримиримых соперника! «Вашингтонские медведи» против «Нью-йоркских волков»! Матч длится уже шесть с половиной часов! Шесть часов кипят немыслимые страсти, и именно поэтому мы так любим бейсбол! По секрету скажу, бейсбол лучше, чем американский футбол. Всё, всё! Комментатор забирает свои слова обратно, не надо портить свежие фрукты! А вот и он! Тот самый момент! Если кетчер «Нью-йоркских волков» сможет отбить мяч, то этот матч продолжится! Если же нет, все скорее всего решится в пользу Вашингтонских медведей!

Комментатор, как и весь стадион, затих, до рези в глазах всматриваясь в замершего питчера, что должен бросить мяч и кетчера, который этот же самый мяч обязан отбить как можно дальше.

Первый бросок. Обманка!

Второй бросок. Тоже обманка!

Третий бросок отправляет бешено вертящийся мяч прямо в сторону человека с битой.

Удар!

Мяч, не встречая сопротивления, пролетает биту насквозь. Не успевший сориентироваться удивленный бэттер даже не стал пытаться ловить мяч, что спасло ему жизнь.

Маленький мячик насквозь пробил ограждение, трибуны, стену стадиона, прошел сквозь пять рядов машин, стоящих на парковке, и канул в землю, как в воду. Спустя секунду раздался оглушительный взрыв, силой взрывной волны раскидав рядом стоящие машины.

Примечательно, что чем дальше мячик отлетал от питчера, тем куда более серьезные разрушения он причинял. Если ту же биту он попросту срезал, то трибуны проломил, а в стене здания остался гигантский рваный круг. Машины же легче было отдать в металлолом, чем пытаться восстановить.

Стадион замер.

Человек же, что бросил мяч, с недоумением смотрел на свою собственную руку.

*****

Кухня довольно известного ресторана в центре Парижа. Все работники заведения, столпившись вокруг одного из столов, затаили дыхание, смотря на действо, что там творилось. Разгневанные отсутствием обслуживания, посетители зашли туда же и также замерли, зачарованно смотря, как один из помощников поваров пытается разрезать хлеб.

Нет, у него это отлично получалось, да и как могло быть иначе. Невероятно острый нож с зубчиками с громким хрустом резал багет на части. Но когда молодой мужчина откладывал в сторону последний кусочек, в его руке снова появлялся целый багет.

При этом порезанный хлеб никуда не девался.

Никто толком не мог понять, как это происходит. Вот багета нет, и вот он уже есть.

Весь пол был усыпан ломтиками порезанного хлеба, так как на самом столе уже не было места. Люди боялись нарушить царившую тишину, словно любое неосторожное слово могло разрушить чудо.