— Да, — кивнула Кейт.
Роза отыскала на полу голубые кружевные трусики и теперь надевала их, балансируя на одной ноге.
— Ты же знаешь, что у меня была своя квартира. И я покупала молоко, оплачивала счета и вытаскивала белье из стиралки. Словом, делала все, что полагается.
— Тогда почему же…
— Потому что моя жизнь вышла из-под контроля, — объяснила Роза, одергивая ночную рубашку. — Все вмиг разладилось, словно что-то большое соскользнуло с края. Честно говоря, я была бы рада снова обзавестись собственным холодильником.
Наступило молчание. Кейт прошла по комнате, переступая через мешки с одеждой, и обняла Розу.
— Прости.
— И ты меня.
— Но ты же понимаешь…
— Да, — кивнула Роза, — понимаю. Конечно, понимаю.
— Жить, как когда-то раньше, мы уже не сможем.
— Знаю.
— Но я хочу быть рядом, если понадоблюсь тебе…
— Не надо! — перебила Роза, стягивая ночнушку. — Вот только давай без этого!
— Но почему?
— Потому что это бессмысленная и бездушная фраза.
— Роза, я же твоя подруга, я хочу…
Роза уставилась на нее в упор:
— Ты уже.
— О чем ты?
— Ты уже мне помогаешь. Ты приютила меня, и я признательна за то, что мне есть хотя бы где переночевать. Извини за бананы. — Она наклонилась и подобрала с пола черный лифчик. — А в комнате я уберу.
Кейт наблюдала за ней.
— Хорошо тебе, — вздохнула она, — у тебя грудь до сих пор нормального размера. А мою видела?
От режиссера «Привидений» не было никаких вестей. По прошлому опыту Эди знала — это означает, что роли ей не видать, с другой стороны, успокаивала она себя, что это выяснилось еще в тот момент, как она вошла в комнату, где проводили прослушивание, и почувствовала, какую дикую скуку вызвало ее появление. Сразу после прослушивания ее поддерживало на плаву что-то вроде праведного негодования — как они посмели обойтись с ней так грубо, так бесцеремонно, так непрофессионально? — а затем она просто увяла и угасла, как сотни раз в предыдущие годы, и через разочарование и обескураженность пришла к усталому смирению, на фоне которого утешительные банальности ее агента с каждым разом звучали все банальнее.
— Это хорошая постановочная группа, Эди, на их счету уже несколько на редкость свежих интерпретаций, но буквально все жалуются на то, как они обращаются с актерами, и я знаю несколько настоящих талантов — надеюсь, ты простишь мне это сравнение, дорогая, — с которыми обошлись как с грязью, и, конечно, после такого их сборы и полные залы выглядят полной несправедливостью, но факт остается фактом: успехом они пользуются, потому тебя и направили к ним, ведь это был бы для тебя шаг наверх, но ничего не вышло. Сожалею, дорогая, искренне сожалею. Только не принимай на свой счет. Я тебя непременно вытащу, можешь мне поверить. Ты как раз созрела, чтобы играть старых психованных шекспировских королев, тебе не кажется?
