Друзья и возлюбленные - Джоанна Троллоп

Когда они плелись домой, Гас заявил, что умрет, если не покурит.

— В четырнадцать лет от этого никто не умирает, — ответила Софи.

— А я умру.

Он сел на тротуар, привалившись спиной к дому.

— Вставай, пошли, — велела Софи.

Гас похлопал бордюр, точно это был мягкий диван.

— Ну же, Соф. Присядь.

Она посмотрела на проносящиеся мимо машины. Если Гас закурит, в одной из них непременно окажутся все четыре родителя.

— Не здесь! — отрезала она.

Гас сделал вид, что умер: уронил голову, вывалил язык и скосил глаза. Софи нетерпеливо пихнула его ногой и зашагала дальше. Она наперед знала все его выходки, словно он был ей братом. Но он не брат, так что пусть дурачится сколько влезет — она за него не в ответе. Вот уже несколько дней Гас настойчиво уговаривал ее сходить на школьный матч по мини-футболу, пока Софи наконец не согласилась. Хватит с нее добрых дел на сегодня.

Она пошла дальше по главной улице. Стояла тяжелая предгрозовая жара; серые тучи с багровым оттенком сгущались над каменной церковью, виднеющейся за унылой крышей спортивного комплекса. Грязный летний ветер обдувал Софи, и тонкая свободная рубашка подчеркивала те линии силуэта, которые ей вовсе не хотелось показывать. Дойдя до угла дома, она посмотрела назад. Гас распластался по стене и сверлил ее отважным взглядом, словно готовясь к расстрелу. Не зря братья прозвали его Недоумком. Софи знала, что Гас ломает комедию ради нее и, стоит ей скрыться за углом, тотчас перестанет. Так она и поступила.

За спортивным комплексом — новехоньким, со сплошным стеклянным фасадом, сквозь который можно было видеть (но не слышать) пловцов, — дорога резко поворачивала налево, мимо гаражей, а потом направо, откуда вела вдоль стены городского парка к старинному центру Уиттингборна. Ныне парк славился викторианским особняком, заменившим прежний, неоклассический. В особняке помещался пансионат для подростков-инвалидов — когда Софи исполнилось четырнадцать, она устроилась волонтером и проводила там все субботы и большую часть каникул. Подростки любили Софи за храбрый и озорной нрав: встретив ее у Смита или на рынке, они подъезжали к ней на колясках и радостно визжали.

Прямо напротив входа в парк стоял дом Софи, средневековое здание с некоторыми нововведениями XVII века — так говорил ее папа, Фергус, знавший толк в подобных вещах. Высокая каменная стена отделяла дом от дороги, а за ней располагался крошечный тихий сад, нарочно засаженный средневековыми растениями: розовым алтеем, мятой, мальвой и мыльнянкой. В садике была готическая скамья (копия скамьи из замка Винчестер), аллея из роз и винограда и ромашковая лужайка.