— Могла бы хоть завалы разобрать…
Роза подняла голову.
— Могла бы.
— Тебе будет легче, если ты перестанешь жаловаться на жизнь.
— Может, — Роза села на кровати и отвела со лба волосы, — поговорим, когда у тебя отпадет желание пилить и поучать?
— Между прочим, мне тоже нелегко, — напомнила Кейт. — Я хочу помочь тебе, хочу угодить Барни, перестать мучиться и наконец-то порадоваться, что у меня будет ребенок, но поверь, Роза: бессмысленно валяться в постели посреди бардака, погрязнув в долгах, и не попытаться даже пальцем о палец ударить.
Последовала пауза. Роза скрутила волосы в жгут, свернула его и приложила к затылку.
— С чего ты взяла, что я не пыталась?
Кейт снова пнула пакеты.
— Сама посмотри…
— Здесь нет ни стенного шкафа, ни комода, — возразила Роза. — Остается только пол. Вот они и лежат на полу.
— Даже на полу можно сложить вещи по-разному. Или опрятно, или разбросать, как в комнате подростка-грязнули.
Роза отпустила волосы.
— Слушаю тебя и дивлюсь. Можно подумать, я с матерью разговариваю.
— Ну уж точно не с твоей…
— Да, верно. Не с моей. С твоей матерью.
— Нечего срывать на моей маме злость.
— Ох, Кейт, — устало отозвалась Роза, откидывая одеяло и медленно спуская ноги с кровати, — давай лучше не будем.
— Тогда приберись, — отрезала Кейт. — Прекрати пользоваться моим гостеприимством и возьми себя в руки.
Роза поднялась и взглянула на Кейт сверху вниз:
— Чего ты от меня хочешь?
— Хочу, чтобы ты привела эту комнату в порядок, — сказала Кейт. — Хочу, чтобы больше ты не закидывала грязное белье в стиральную машину и не забывала его там. И если уж ты допиваешь последнее молоко, доедаешь последний йогурт или бананы, я хочу, чтобы ты не забывала сходить за новыми.
— Знаешь, в студенческие времена ты была совсем другой, — заметила Роза. — Помнится, тебе было наплевать и на грязное белье, и на бананы.
Кейт вздохнула.
— В то время я думала только о Рембо. И о Бальзаке. И о практических аспектах куртуазной любви.
— А еще — об Эде Моффате.
— Вообще-то да.
— Эд Моффат не заставлял тебя считать каждый банан…
— Я вышла не за Эда Моффата, — возразила Кейт. — Я ничем ему не обязана.
Роза наклонилась за одеждой.
— Барни переживает из-за бананов?
— Он переживает из-за того, что переживаю я.
Роза вскинула голову.
— А ты-то почему?
Кейт потерла глаза.
— Потому что после свадьбы многое меняется. Оказываешься в другом положении, и вдруг жизнь в студенческом бардаке начинает казаться каким-то ребячеством.
— Ребячеством?
