Гурьбой шли к сходням ребята, окружая Васю Шихобалова, который нес в руках свой аквариум. Алексей Максимович шел с букетом расписных ложек в руке.
Батёк с котелком отстал от ребят, с ним и Шурка Ушан «Отрежь пирожка».
Ребята ввалились в лодку. Шурка Ушан и Батёк медлили.
— Чего же вы? Батёк хотел перемахнуть к нам в лодку, но Ушан схватил его за руку и не пускал.
— Преподобный, поди возьми билет на один воз, — сказал мне Пешков. — Апостол правильно советует зачалиться к парому и перевалить на буксире. Надо беречь силенки. А то нас далеко отнесет.
Измена
Я побежал к кассе, внес за воз сорок копеек, получил билет. А тем временем наша лодка зачалилась к парому.
— Ну-ка, Батёк, Ушан, прыгайте… Айда! — Мы не поедем, — ответил за себя и за товарища
Ушан. — Батьку нельзя — его Травкин рассчитает…
— Так ведь нынче суббота — сегодня не петь…
К завтрему вернемся. — Полно врать!.. Против воды-то?
Я видел, что Батёк готов переменить решение, но Ушан держал его цепко.
— Батёк, сам ехать не хочешь, хоть котелок нам оставь! — кричали с лодки. — Ушан не дает!
Раздумывать дольше не приходилось. Пароход уже натягивал буксир. Я прыгнул на паром и с парома в лодку.
Залопотала о борт струя. Мы смотрели на сходни перевозной конторки, где стояли, глядя нам вслед, Батёк с Ушаном.
— В чем же теперь уху варить будем? Эй, Батёк, ну смотри, теперь не попадайся!.. — кричали мальчишки. — Наложим по первое число!
— Ему плисовые штаны, да сапожки с подковками дороже товарищей, — громче всех кричала Маша Цыганочка. — Эх ты, плясун!
Мы увидали, что Батёк вырвал из рук Ушана котелок и размахнулся.
— Бей его, Ушан!..
— Ушан-то его и подговорил… А все ты, — попрекнул Шихобалова Абзац. — Что тебе, жалко? Дал бы ему банку подержать. Не съел бы он твоих золотых рыбок.
Самое страшное
Пароход забирал на середину. Мы увидели, что пристанский матрос, махая метлой (он подметал сходни), согнал мальчишек на берег. Батёк отбивался от Ушана котелком. Потом кинулся бежать в гору. Только мы его и видели.
Ребята примолкли. Я сидел на корме и правил, чтобы лодка не рыскала. Лицом ко мне на средней скамье сидел Алексей Максимович, а по бокам: справа — Вася Шихобалов, зажав меж колен и закрыв ладонями свою банку; слева — Маша Цыганочка. Она перебирала крашеные ложки и постукивала ими, пробуя, не попала ли с трещинкой.
— Смысл событий для всех ясен! — хмурясь, заговорил Алексей Максимович.
— У нас теперь лишние ложки, — заметила Цыганочка.
