Но узнать, что Анисимов раскопал в документах производственно-коммерческой фирмы не удалось и на этот раз. В соседнем брызгаловском кабинете надсадно зазвонил телефон. Одержимый нехорошим предчувствием Геннадий Ильич, извинившись, прошёл к себе и снял трубку. И сразу же в барабанную перепонку ударил панический вопль Пушкарёва:
— Вера! Верочка! Отравилась!
— Насмерть?! — уверенный, что насмерть, всё-таки машинально переспросил Брызгалов.
— Нет! Жива! Славу Богу, Геннадий Ильич, жива! И говорят — вне опасности! Но почему?! Почему, Геннадий Ильич, скажите?!
Успокоенный тем, что не насмерть, майор перевёл дух и заговорил почти будничным голосом:
— С этим вопросом, Фёдор Степанович, надо обращаться не ко мне — к Кандинскому. А мне объясните лучше, как Вере Максимовне это удалось? Ведь вы же вчера сказали, что она надёжно связана санитаром из психиатрической клиники? И более: что будто бы тот же санитар остался при ней дежурить? Или я что-нибудь напутал? Вчера вас неверно понял?
— Верно, Геннадий Ильич, связана! Но санитар этот хренов! Верочка сегодня утром попросилась в туалет — и он, падла, развязал! С судном не захотел возиться! Ну, это и я, конечно! Недоучёл! Что для таких дел надо сиделку! Женщину! Что мужику — не всякому! Но и Кандинский — тоже! Должен был подсказать! А туалет у нас с ванной. При спальне. А в ванной — аптечка. Так, всякая ерунда. Но и снотворное. Нозепам. Почти целая упаковка. 50 таблеток. А этот говнюк сам с Верочкой в ванную не пошёл. Дверь только велел — чтобы не закрывала. Ну, и она, улучив момент, когда этот р… считал ворон! А долго ли! Нозепам — он, знаете, в таких стеклянных штучках! Пластмассовую крышечку сковырнула — и в горсть! А потом, будто бы умываясь, выпила! А этот паразит ничего не заметил!
— А вам — Фёдор Степанович? Кто вам сказал об этом?
— Охранник, кто же ещё! А этот козёл-санитар — совсем уделался! Понимает, падла, что я ему пасть порву!
— Фёдор Степанович, вам обязательно подавай виновного — понимаю, взволнованы, хочется кого-то растерзать! — но ведь и сами? Вспомните? Ну да об этом — после. А пока — попробуйте по порядку. И без сведения счётов с ближними: "козлы, падлы, суки" — фи, Фёдор Степанович! Вы же солидный предприниматель, интеллигентный человек — неудобно, знаете ли.
— Простите, Геннадий Ильич. Действительно — переборщил. Достали. Но ведь Верочка! А если бы умерла?!
— Если бы да кабы, Фёдор Степанович! Успокойтесь. Нозепам, насколько я знаю, мало опасно. Нет, можно, конечно, но — трудно. При особом стечении обстоятельств. И вы, Фёдор Степанович, лучше думали бы не о том, кто виноват, а поблагодарили Бога, что в вашей аптечке не оказалось чего-нибудь похуже! А то: "санитар, санитар", а что с Верой Максимовной что-то не так — он ведь, небось, обратил внимание?
