Вытряхнув все это на стол и подав мне билет, жена Грачева Тамара с усмешкой заметила:
— Может, и про остальное описывать будете? — и она засмеялась, вскинув на меня свои зеленоватые озорные глаза. Да, Синица оставалась Синицей.
Сам Грачев помалкивал, смущенно поглядывая то на жену, то на билет в моих руках. А я смотрю на этот билет и думаю: «Много бывает разных семейных реликвий, а такой — цены нет».
1960 г.
