- Бабуленька, - радостно заверещал Змей Горыныч, - наконец-то я тебя нашел!
- Еще раз прошу тебя — тише, - злобно-сдавленным клекотом отозвалась прабабка. — Я никуда и не пропадала. Летаешь, шумишь… Всякую осторожность потерял! Пойми раз и навсегда: еще раз меня сфотографируют, и житья мне уже не будет?! Через три дня здесь будут толпы этих мерзких человечков, которые будут орать, бросать в воду всякую дрянь, замусоривать берега, да так, что на них будет выйти противно, мыть в озере машины, от чего вода завоняет нефтью, раскатывать на лодках по озеру… Поэтому мне нужно быть весьма и весьма осмотрительной...
Я конечно, очень рада тебя видеть – при этих словах ее голова повернулась почти на 360 градусов – но ты все же не вовремя…
* * *
Змей Горыныч возлежал на своей поляне перед входом в пещеру в любимой позе: небрежно подперев левой задней лапой правую голову. Посещение родственников ввергло его в состояние меланхолии, выход из которого пока не просматривался…
Погуляли…
Змей Горыныч возлежал на своей поляне перед входом в пещеру в любимой позе: небрежно подперев левой задней лапой правую голову. Несведущий, увидев сие зрелище, резонно решил бы, что Змей Горыныч отдыхает. На самом же деле это было далеко не так. Змей Горыныч занимался совершенно непривычным для него делом – думал. Но так как навыками к сему время провождению он не обладал, процесс шел весьма туго. Мысли, подобно тяжелым валунам в быстрой горной речке, перекатывались неторопливо, тяжело, иногда подолгу задерживаясь на одном и том же месте. А порой раздумья были схожи с камнем, который безуспешно пытался вкатить в гору Сизиф. Казалось бы, вот-вот и мыслительный процесс достигнет нужной вершины — ан, нет! Логика мыслительных построений с грохотом рушилась, и все приходилось начинать сначала. От напряжения у Змея даже повысилась температура, и взопрело между задними лапами и под хвостом.
Столь нехарактерное для Горыныча занятие было вызвано смутными и порой противоречивыми чувствами, которые появились у него после общения с родственниками. Змей Горыныч был в смятении.
После возвращения из гостей в родное Приднепровье левая и средняя головы долгими днями вели нескончаемые дискуссии, рассуждая о том, правильно ли живет Розовый Дракон, в чем смысл жизни Виверна, что делать лох-несской прабабке в ее ситуации. Причем, пока левая и средняя головы искали ответ на сакраментальные вопросы, правая в это время жрала, спала, просыпалась, снова жрала и опять засыпала.
